Непогашенная свеча

— Прошу вас, — сказал я Мелаириму, — слушайтесь Лореотиса. Я раздобуду то, что вас излечит.

— И что же это? — хмуро спросил проректор.

— Не знаю. Но меня ведёт Искорка. Она говорила о какой-то свече…

По лицу Мелаирима пробежала тень. Он сжал мне на прощанье руку.

— Будь осторожен, — сказал он. — Вернись. Самое главное — вернись. Моя жизнь не имеет большого значения. Твоя — бесценна.

Взяв Натсэ за руку, я поднялся по трапу на борт корабля и обернулся, чтобы помахать двум оставшимся на крыше фигурам.

— Это ваше первое путешествие, сэр Мортегар? — осведомился Дамонт.

Я кивнул.

— С непривычки всегда отправляешься в путь с тяжёлым сердцем. Но это ощущение временное. Вам только кажется, что жизнь остаётся там, в крепости. На самом деле жизнь — там, где вы.

— А вы-то почему уходите? — задал я мучивший меня вопрос.

— Я — глава клана. Моя резиденция в столице, в славном городе Тентере. Просто я не могу себя заставить сложить полномочия ректора. В этой академии прошла моя жизнь… — Он вздохнул, глядя на удаляющуюся скалу. — Держитесь, сэр Мортегар. Сейчас мы перешагнём первый порог на пути к приключениям.

Дамонт смотрел вперёд по курсу. Я проследил за его взглядом и судорожно вцепился в борт корабля, Натсэ последовала моему примеру.

На палубе, кроме нас, были только двое — Логоамар и Сиек-тян, стоящие в носовой части корабля. Эти ни за что не держались, смело глядели перед собой. На опускающуюся стену плотины, через которую потоками низвергалась вода. Вниз, в реку, по которой мы с Натсэ однажды ночью выплыли из академии.

— Они что, с ума сошли?! — закричал я, пытаясь представить, на сколько мелких щепок разобьёт это корыто.

— Если не сходить весело с ума — зачем тогда магия? — захохотал в ответ Дамонт.

Я заставил себя отнять от борта одну руку и обнял ей Натсэ. Та повернулась ко мне и с весёлым азартом улыбнулась. Да что тут, один я такой трус?! Я заставил себя улыбнуться в ответ.

Корабль подошёл к краю опускающегося обрыва, на мгновение замер и рухнул носом вперёд, полетел в пенящиеся воды реки.

Глава 20

Корабль рухнул с высоты академии. Я проклял всё. Потом я тут же простил всё и возлюбил. Захотелось обнять и расцеловать всех, в алфавитном порядке, начиная с Авеллы и заканчивая Ямосом, подарить цветы Герлиму и порыдать на безвестной могиле Наллана. Ещё я бы с удовольствием взял дополнительные задания по геометрии и научился бы вырезать лобзиком, но…

Падение закончилось.

В тот самый миг, когда нос корабля должен был врезаться в бурлящую воду, в которой хищно таились зубастые камни, ветер надул паруса, корабль со скрипом выпрямился и полетел над водой. Потом он медленно приопустился и заскользил по реке, едва касаясь поверхности килем.

Восторженный визг Натсэ в одно ухо и радостный смех Сиек-тян в другое вернули меня к ощущению реальности. Я с трудом оторвал руку от борта, но пальцы еще минуту отказывались менять положение.

— Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие, — сказал я дрожащим голосом, но меня никто не услышал. Натсэ была слишком переполнена восторгом, а Дамонт отошёл к Логоамару и о чём-то с ним заговорил. Нет чтоб в челюсть пробить… А, ладно, что-то я злой становлюсь. Все ведь живы, все здоровы, даже штаны менять не нужно. Солнышко, вон, сияет, речка журчит… О, вон и холмик со входом к Мелаириму промелькнул. Ничего себе разогнались, однако. Вскоре и приречные участки города потянулись. На каменных парапетах сидели местные жители, удили рыбу и с интересом провожали взглядами корабль. Некоторые махали руками.

Я тоже помахал в ответ, прощаясь с Сезаном на полгода. Счастливо оставаться! Как пойдёте в туалет, или в душ, вспоминайте меня добрым словом, потому что если бы не я, вы бы с сегодняшнего дня начали выплёскивать ночные горшки под окна. Эх, приятно всё-таки чувствовать себя немножко героем!

Я повернул голову и нашёл взглядом Сиек-тян, которая в одиночестве стояла на носу. Светло-зеленый плащик развевался у неё за спиной, как флаг. С ней мне тоже предстоит почувствовать себя героем…

— Эй! — Натсэ схватила меня за подбородок и повернула к себе лицом. — Если я забыла вашу трогательную ночную прогулку, это ещё не значит, что мне стало резко наплевать.

— Да не было там ничего трогательного! — запротестовал я. — Она просто репетировала…

— Ещё одна такая репетиция — и «да, хозяин, чего вам будет угодно, хозяин?».

— Ну, знаешь, — покачал я головой, — если начать без репетиций, мне недели может не хватить. Придётся оставаться на второй год.

— Об этом не волнуйся, — улыбнулась Натсэ. — Такому важному пассажиру, как ты, наверняка выделили отдельную каюту.

Она подмигнула. У меня в животе что-то дрогнуло и затрепетало. Как я тогда подумал — от сладостного предчувствия…

* * *

— Ты ещё живой? Я немного поспала.

Натсэ, судя по голосу, зевала. Посмотреть на неё я пока не мог. Мой расфокусированный взгляд блуждал по пенному следу от корабля. Только что из моего желудка вылетели туда, вниз, кажется, последние кусочки души, потому что пищи там было взяться уже неоткуда.