Непогребенные

А где же целитель? Томский повернулся к стальной двери. К его удивлению, она была приоткрыта. Странно, если учесть, что Шаман упорно не желал впускать в свою кладовую посторонних. Да и кладовая ли это?

Толик решил заглянуть в шаманскую святая святых хоть одним глазком и осторожно шагнул к двери.

— Входи, Томский. Шпион из тебя — никакой.

Голос Шамана звучал слишком уныло и как-то надтреснуто. Словно алтайцу было абсолютно по барабану, заглянет к нему кто-нибудь или нет.

Томский вошел. Как он и подозревал, это была не кладовая. Жилье. И довольно комфортное, из двух комнат. В первой находился сам Шаман. Он сидел на лежаке, который устроил на корпусе здоровенного электродвигателя, явно оставшегося с тех пор, как помещение использовалось как генераторная. На стенах виднелись кронштейны, приспособленные теперь под вешалки, а на полу — дыры от анкерных болтов. Кроме лежака здесь имелась тумбочка — стальной ящик, на котором стояла керосиновая лампа, освещавшая резиденцию Шамана.

На вешалках было много одежды — плащи, куртки и знаменитый зеленый балахон с ленточками-змеями. Бубну отводилось почетное место — Шаман повесил его на крючке, вбитом в свободную от вешалок стену. В дальнем углу стояла жаровня на стальном треножнике. От подернутых пеплом углей еще исходило тепло. Над жаровней на проволоке висел раструб вытяжки, соединенный короткой жестяной трубой с отверстием в потолке. Судя по запаху гари, вытяжка работала плохо. Меблировку завершали пять стальных и пластмассовых канистр разного размера и деревянный ящик с кухонной утварью.

Вторую комнату Толик осмотреть не мог — ее отгораживал подвешенный на гвоздях кусок брезента.

— Ну и как тебе? — поинтересовался Шаман.

— Неплохо. Удобно устроился.

— Главного ты еще не видел.

Шаман встал, и Толик обратил внимание, что тот держит в руках что-то похожее на бусы — черные, нанизанные на шнурок пластмассовые шарики.

— Четки, — сказал Шаман, перехватив взгляд Томского. — Они используются не только христианами… Мне они, в общем-то, без надобности. Хочешь, подарю? На вечную память. Чтоб не забывал рябого алтайского мужичка. Бери, бери. Сказано же — подарок.

— Спасибо.

— Теперь идем дальше, — Шаман откинул брезент. — Что скажешь?

Толик только прищелкнул языком. Эта комната была библиотекой. Стеллажи, оставшиеся от прежней меблировки, Шаман приспособил под книги. Полки в буквальном смысле гнулись от толстых фолиантов в тяжелых переплетах, стопок брошюр, журналов и прочей печатной продукции. Неужели все это богатство притащил загадочный Охотник? Томский не знал возможностей этого мутанта, но сильно сомневался в том, что собрание Шамана была исключительно его заслугой.

Шаман уселся за деревянный стол, чиркнул спичкой, поджигая машинное масло в консервной банке.

— Здесь я читаю и размышляю на самые разные темы. Ах, да. Читал и размышлял. До вашего появления. До того, как вы разворошили осиное гнездо.

— Слушай, Шаман, — Толик взял с полки книгу, на корешке которой было написано что-то по латыни. — К чему эти тоскливые «ахи» и «охи»? Никто не тащит тебя в Метро-2. Мы и без того по уши признательны за все оказанные услуги. До Академлага сами доберемся, если расскажешь, куда примерно идти. Начертишь план и… читай, размышляй сколько влезет.

— Я иду с вами. Добровольно.

— Отлично, я рад…

Томский осекся на полуслове. Он пролистал книгу до конца. Само собой, так и не узнал о чем в ней написано, но выяснил нечто гораздо более ценное. В правом верхнем углу последнего листа красовалась эмблема: маленькая раскрытая книга с волнистыми линиями, изображавшими буквы. Ошибки быть не могло. Толик достаточно долго проработал в Полисе, чтобы запомнить знак, которым помечали все книги их владельцы — Хранители.

Томский быстро перевернул книгу. Начал с деланным интересом рассматривать ее с самого начала. Итак, Шаман — вор. Все это богатство похищено из Полиса. Других вариантов нет. Брамины никогда не расстанутся со своими книгами и уничтожат любого, кто покусится на сокровища главной библиотеки Метро. Совершив подобное преступление, Шаман не мог не стать затворником-одиночкой. И даже это было временным выходом из ситуации. Хранители не забывают ничего. Рано или поздно они отыщут вора. Вот почему Шаман согласен идти хоть к черту на кулички, лишь бы не засиживаться на одном месте.

Толик вернул книгу на полку.

— Да, я рад. С тобой нам будет проще добраться до цели.

— Цель у всех одна, — Шаман вернулся в первую комнату, снял с вешалки вместительный «сидор» и принялся собирать в него свои пожитки, — закончить свой земной путь так, чтобы в следующей жизни подняться на ступеньку выше. М-да. Ты, Томский, иди, перекуси. Остынет же все. Как говорится, война войной…

Перед тем, как выйти, Толик обернулся. Шаман укладывал в вещмешок какие-то бумажные свертки, туго перетянутые резинками. Спрашивать о содержимом Томский не стал. Наверняка снадобья, которые помогли поставить на ноги Вездехода.

Анатолий вышел на платформу и похлопал карлика по плечу:

— Ты как?

— Почти как новенький. Хромаю немного, но это пройдет. Обузой не буду?