Непохожие

В этом месте, как мне кажется, мама должна расслабиться. Но ничего подобного не происходит, скорее даже напротив.

— Я… ничего о тебе не знаю. Чем ты живешь, как… У тебя появился мужчина. Может быть, скоро пойдут дети, а я ни-че-го не знаю.

— Дети? Нет. Это вряд ли. Мы просто любовники, — выпячиваю подбородок вперёд, зная, что таким ответом наверняка шокирую свою мать. Мне хочется, чтобы она знала, что я давно уже живу, как хочу. — Ни он, ни я не заинтересованы в чём-то большем. Работа отнимает всё наше время.

— Работа — не всё, что есть в этой жизни, Нелли.

— Откуда тебе знать? — выпаливаю я. Мать вздрагивает. Её рот болезненно кривится. — Ч-чёрт. Прости…

— Всё в порядке. Ты, наверное, имеешь право на эти слова.

Нет. Я просто хотела сделать ей больно. Отплатить за всё то, что проживала, в том числе и по её вине, раз уж до главного виновника мне теперь не добраться. Надеюсь, он будет гореть в аду.

— Нет. Не имею. Прости…

— Я действительно ни дня не работала. Но не потому, что не хотела. Твой папа… он всегда был против.

Но она же могла от него уйти! Хотя бы, когда я выросла… Мне хочется кричать. И по-детски топать ногами. Поступи она так, у меня бы, наверное, никаких вопросов к ней не осталось. Но ведь она какого-то чёрта и теперь выбрала мужика!

— Проехали.

— Я знаю, что виновата перед тобой. И осознаю, что ты никогда меня не поймёшь, но я прошу, по крайней мере, меня простить. Я очень… очень тебя люблю.

Я киваю, не в силах выдавить из себя ни слова. Мама робко улыбается. Смотрит на часы.

— Ух ты ж чёрт! У меня скоро электричка… — говорит она, хватает сумку, но я всё же замечаю брошенный на меня взгляд, полный затаённой надежды. Я делаю вдох. Грудь расширяется. И я буквально слышу, как лёд, что сковывал её всё это время, трещит…

— Может быть… ты бы могла задержаться? На пару дней или неделю? Я бы показала тебе достопримечательности. Мосты…

Мама улыбается дрожащими губами:

— Я уж думала, ты никогда мне этого не предложишь.

Глава 20

Андрей

Я намеренно беру паузу. Чтобы отстраниться, подумать над тем, что происходит, и вернуться к исходным позициям. Однажды я уже повторил ошибку матери и позволил чувствам взять верх над головой. Все мы видели, чем это закончилось. В моём случае, слава богу, обошлось разводом. Маме повезло гораздо меньше. Она поплатилась жизнью за любовь к человеку, который её не стоил. Долги отца не смогла покрыть даже продажа дедовой шикарной квартиры. В конце концов, у серьёзных ребят, которым тот задолжал, сдали нервы. Моя мать и отец погибли в результате разборок, в которые тот невольно втянул нас всех. Я выжил чудом… И поэтому я очень хорошо понимаю, к каким последствиям порой может привести неправильный выбор. Неспроста я дал себе обещание впредь быть более осмотрительным. Но чем больше я узнаю Нелли, тем ближе становлюсь к повторению собственных же ошибок. Нет, я не поставил крест на личной жизни, никоим образом. И в перспективе я, наверное, всё же хотел бы обзавестись женой. Доброй, покладистой женщиной одного со мной статуса, которая стала бы хорошей матерью для Мишки и, возможно, для наших будущих детей. Но Нелли мало походит на тот образ, что я нарисовал у себя в голове. Она слишком яркая, слишком амбициозная и тусовочная. А ещё, похоже, очень и очень сложная. Со своей забродившей болью, которая мне зачем?

К счастью, работы полно, и мне есть на что переключиться. А к концу недели заболевает Мишель. Два дня лечения дома ничем не помогают. И в воскресенье мою малышку забирают в стационар с диагнозом «воспаление лёгких». Врачи говорят, что особой опасности нет, что она очень хорошо поддаётся лечению, и всё такое. Но я один хрен с ума схожу. Это для здорового ребёнка опасно, что уж говорить о больном?

Виню себя, что позволил Мишке остаться у матери, которая наверняка за ней не уследила. Одела не по погоде или что-то ещё. Помню, когда Мишель было три, Наталья зимой нарядила её в очередное жутко модное пальтишко на рыбьем меху и фоткала в саду до тех пор, пока я не вернулся с работы и не загнал их в дом. У Мишки посинели губы, а той — хоть бы хны. Контент в соцсетях сам собой не делается… Я орал тогда так, как никогда и не думал, что умею. Может, что-то подобное случилось и в этот раз?

Две ночи ночую рядом с дочкой в палате. На третью врачам удаётся меня прогнать, убедив, что Мишке намного лучше. Я понимаю, что на их стороне правда, но всё равно дёргаюсь. Мне сложно отпустить контроль. Хотя, признаться, если бы что-то пошло не так, я бы вряд ли помог хоть чем-то. Всё же я не грёбаный врач. Этот аргумент, в конце концов, и становится решающим, когда я всё же соглашаюсь уехать.