Непокобелимый (с иллюстрациями)

После того случая с оборотнем Северус возненавидел полнолуния и старательно и чётко отслеживал фазы луны. Впрочем, это и так было необходимо хорошему зельевару. Например, на двадцатый лунный день желательно собирать цветущие травы, в этот день они набирали наибольшее количество магических свойств. Пятый лунный день был днём единорога, и все лечебные зелья, особенно с ингредиентами этого животного, получались на треть мощнее. А на двенадцатый лунный день лучше вообще воздержаться от зельеварения: большинство зелий свернётся. Впрочем, то же полнолуние, проходящее с четырнадцатого по шестнадцатый день, тоже сильно влияло: в сложные зелья необходимо было добавлять лунную воду, чтобы сбалансировать реакцию ингредиентов, и всё равно что-то получалось лучше, а что-то, как ни старайся, выходило только на уровне «приемлемо», но не «превосходно».

Сентябрьское полнолуние наступило восьмого, в среду, но уже с седьмого числа Люпина не было на занятиях. Новый староста Гриффиндора в очередной раз «заболел». А вместе с ним «заболели» и его приятели, являясь на учёбу сонными и вялыми после ночных похождений. Блэк так и вовсе нагло прогуливал, явно попросту отсыпаясь. Ну, конечно, «мы аристократы, нам всё можно». Впрочем, Северусу было глубоко плевать на старшего Блэка и его привычки особ королевской крови. С некоторых пор его захватила совсем иная идея.

Переход на шестой курс означал, что Северус, как старшекурсник, теперь может посещать отдел Запретной секции библиотеки. И за прошедшие две недели учёбы ему удалось найти почти всю необходимую информацию и доделать расчёты.

Он больше не хотел бояться оборотней. И решил сделать зелье защиты: антиликантропное, которое можно будет подливать оборотню, чтобы тот не превращался в жуткого монстра, точнее, превращаться-превращался, но оставался в человеческом сознании. Нечто вроде вынужденной анимагии.

Ещё с прошлого года Северус занялся изучением оборотней и прошерстил всю библиотеку в поисках информации. Особенно помогли изыскания Дамокла Белби, который вот уже лет двадцать работал в этом направлении. Северус даже смог втереться в доверие к мадам Помфри, которая его лечила, и уговорил её показать записи касательно Люпина. Как раз через школьную целительницу Северус и хотел опаивать оборотня: пусть даёт ему «лекарство» для уменьшения симптомов, глядишь, больше ни один любопытный студент не пострадает от невменяемого монстра, который разгуливает по окрестностям Хогвартса.

Если судить по книгам и изысканиям, многие учёные, целители и зельевары бились над лекарством против ликантропии, но не смогли решить эту задачу. Северусу было плевать на оборотней, у него не было подруги, которую укусил оборотень, или ребёнка, с которым приключилось подобное несчастье, он не был ограничен сутками до первой трансформации или чем-то подобным. Он и не хотел «исцелить» оборотня и превратить его в обычного человека: без него куча народу билась-билась и ничего не смогла. К тому же научно был доказан тот факт, что ликантропия, как и вампиризм, поражает все органы и меняет всё тело и органы на клеточном и магическом уровнях. Такое не лечится: убить гуманней.

Проблема была немного в другом. Даже имея на руках все расчёты и не сомневаясь, что всё получится, Северус не мог сварить это зелье: не было нужных и довольно дорогих ингредиентов, а также испытуемых. Вряд ли Люпин согласится побыть подопытным оборотнем для его экспериментов, даже если все необходимые ингредиенты Северус как-нибудь соберёт. Идти к Слагхорну — декану, который словно в упор не замечал его таланта, не хотелось до зубовного скрежета. С толстого упыря станется присвоить его зелье себе и…

— Снейп! Чё грустишь? — внезапно каркнул ворон.

— Я не грущу, я думаю, Кранк, — хмыкнул Северус, отвечая как будто заинтересованному фамильяру.

— Меньше думай, больше кушай, Снейп! — выдал целую фразу фамильяр, хитро сверкнув чёрным глазом.

— Да это просто ты меня объедаешь, — хихикнул Северус на своеобразный «диалог» с птицей.

Впрочем, любое животное, долго находящееся с волшебником, постепенно учится, становится умней и организованней. Те, кто выращивал почтовых сов, делились с ними магией, начиная со своеобразного высиживания яйца: были специальные амулеты для этого и особые переноски. Даже вскармливали птенцов сами заводчики. Потом обучали. В магазинах типа «Почтовые совы» продавали уже годовалых-полуторагодовалых особей. Всё это Северус узнал от одного студента с Рейвенкло, который приходился родственником мистеру Илопсу — владельцу торгового центра по продаже почтовых сов на Диагон-аллее. Теоретически, при желании из такой совы можно и фамильяра вырастить, если много времени с ней проводить, разговаривать, обучать и делиться магией. Впрочем, большинство волшебников просто отправляют сов на чердак или в совятню и пользуются их услугами при необходимости.