Непокоренный «Беркут»

Бойцы окружили командира плотным кольцом. Он негромко, так, чтобы слова не были слышны дальше стоящих по кругу милиционеров, начал говорить.

– Пока находимся здесь в усилении. За забор никто не выходит. Силенков, расставьте посты наблюдения. Смотреть в оба, что сейчас происходит в Киеве и вокруг – точной информации нет. Телефоны в главке не берут.

Строй спецназовцев загудел, высказывая недовольство полученной информацией про главк.

– Все успокоились, – чуть громче произнес полковник. – Я сейчас по гражданке поеду в Киев. Может, что-то выясню. Приеду, вам расскажу. Олег Викторович, вы за старшего, если обстановка меняется, звоните мне на телефон. Командуйте! Я уехал, – командир, пройдя через расступившихся милиционеров, пошел в сторону казармы. В круг вышел майор Силенков.

– Сейчас распределим посты. Офицеры вам доведут график. Водители! – повысил майор голос. – Автобусы должны работать, как часы. Готовые выехать в любую минуту. Разойдись!

Иван вместе с офицерами, которых в строю осталось не так уж и много, пошел распределять посты и график дежурства. Вернувшись назад, он застал радующую глаз картину. Товарищи в одной из стоящих во дворе беседок накрыли стол и сейчас живо обсуждали происходящее в стране.

– Надо прорываться. По телевизору показывают, на всех въездах «Правый сектор» и «Самооборона» блокпосты выставили. Все машины проверяют. Перекроют выезды, вообще не выедем, – услышал слова Бориса Трусенцова подходивший к друзьям Журба.

Прапорщик Борис Трусенцов в подразделении ничем особо не выделялся, такая себе серая мышь. В «Беркут» он пришел уже давно, перевелся с государственной службы охраны – ОГСО. Службу тащил, как и все, вперед не рвался, но и в отстающих не числился. Нормы служебной подготовки сдавал вместе со всеми, в спортзал заниматься ходил регулярно. Спокойный, не конфликтный, до сегодняшнего дня Журба его особо не замечал.

– Не понял, Боря, что за пораженческие настроения? – сходу «взял быка за рога» Иван.

– Сейчас командир приедет и решит, что и как делать, – сказал Журба, усаживаясь за стол в беседке, и предложил, – а пока давайте перекусим. У меня после всех этих стрессов аппетит зверский.

– Да не очкуй ты! Мы так сто раз делали! – засмеялся Леха Каустович, похлопав Трусенцова по плечу.

– Я не очкую, – возразил Борис, сбрасывая Лехину руку со своего плеча. Он вскочил из-за стола и пошел в сторону автобусов.

– Ну вот, взяли, ни за что человека обидели, – с нотками сарказма в голосе проговорил, сидящий возле Каустовича Одас.

– Борь! Да не обижайся ты! – крикнул вдогонку Журба. Трусенцов, не оборачиваясь, махнул рукой и скрылся в автобусе.

– Ладно! Поедим, потом сходим, поговорим, – сказал Каустович, набрасываясь на еду. Его товарищи были полностью с ним согласны.

После еды бойцы пошли в автобус к Трусенцову. Пребывая в благодушном настроении, Иван нежился в лучах периодически выглядывающего из-за туч скупого зимнего солнышка, подумал: «Надо жене позвонить». Достал телефон и включил его. Еще с утра предупредив Марину, он отключил телефон, батарея была почти на нуле. «Ого! Двадцать шесть неотвеченных». Звонили все: родственники, друзья, коллеги: ситуация в Киеве заставляла близких предполагать самое худшее. Быстро набрав номер жены, он услышал в трубке ее взволнованный голос:

– Что у вас там происходит? С вами все в порядке?

– Все нормально, сейчас на Межигорье стоим. Здесь тишь и благодать. Не переживай.

– Ты там береги себя. Никуда не лезь. Мы тут с Мариночкой переживаем за тебя, – в трубке послышался голос мамы.

– Хорошо! Хорошо! Не переживай, сижу в автобусе, никуда не лезу, – поторопился ее успокоить Иван. Для родителей мы всегда остаемся детьми.

– Мам, дай трубку Марине, а то сейчас телефон разрядится.

Поговорив с женой еще пару минут и попросив ее успокоить маму, он отключился.

– Хух! – выдохнул Журба, вытирая пот со лба.

– На майдане оно полегче было, – посочувствовал Каустович. Он сидел рядом и слышал весь разговор.

– Та да, – согласился с ним Иван.

Командир приехал, когда на улице почти стемнело.

– Журба, Степаненко, кто там еще возле вас стоит? – задал он вопрос, выходя со света фонаря. Иван хотел ответить, но полковник уже не слушал.

– Пошли со мной.

Командир открыл багажник, где блестели смазкой «коротыши», так ласково спецназовцы называли АКСУ-74.

– Забирайте и несите в класс службы. Вас там Силенков встретит.

Иван доставал и складывал в протянутые руки Степаненко новенькие, еще в масле автоматы. Рядом стоял полковник, считая уносимое оружие.

– Все неси. И позови еще людей. Пусть сюда идут оружие носить, а не шарятся, – распорядился командир.