Непокорённый

Мы ждём прихода декабря —
И листьев жёлтые страницы,
И строчка птичьей вереницы
В тетради синей ноября.

И я прошу: Господь, прости, 
Что жизнь прожита, как попало, 
Но осень — времени так мало, 
Ты душу к дому отпусти.

Там ждут меня, не гасят свет,
Там наши тени у порога,
И той, которая от Бога,
В ночь уходящий силуэт.

Верни её, Господь, верни — 
Любовь, с которой я расстался 
Ту, чьей молитвой жить остался -
Храни её, Господь, храни.

Поднимет осень якоря.
Не нам решать, когда расстаться,
Кому уплыть, кому остаться
И ждать прихода декабря.

Когда зима придёт ко мне, 
Лицом уткнусь в твои я руки. 
Избавь, Господь, нас от разлуки 
В небесной этой стороне.

Ключ

Как только ночь задёрнет шторы вновь, 
Всё затихает, на перрон вокзальный 
В заветный час приходит поезд дальний  
И в город возвращается любовь. 

Она по старым адресам всё бродит.  
Горят всё те же окна в темноте,  
Но наши адреса давно не те  
И к телефонам всё не те подходят,  
И трубку поднимают всё не те. 

Я дверь держал распахнутой судьбе,  
Но приходили то беда, то ссоры.  
Друзья бывали. Чаще были воры.  
Я дом закрыл и отдал ключ тебе. 

Чтоб ты явилась, каблучком стуча,  
Чтоб ночь была, свеча и два бокала...  
Но ты, как видно, ключ тот потеряла,  
И не найти второго нам ключа.

Ну, что ж, прощай...

Ну что ж, прощай. Нас ждут уже дела, 
Пора идти, да ноги непослушны. 
Как трудно наши бренные тела 
Уносят наши раненые души.

И пред бедой склонилась голова, 
И холодно, и смолкли пересуды, 
И сказаны последние слова, 
Мы пьем чаёк из склеенной посуды.

Так значит, снова жить в пустых домах, 
Среди чужих отыскивая близких, 
И веселиться на чужих пирах, 
И уходить оттуда по-английски.

И вновь брести сквозь стужу и ветра, 
Хранить письмо в потрёпанном конверте, 
Сидеть в дыму табачном до утра, 
Отыгрывая жизнь свою у смерти.

Войдя в квартиру, полную тоски, 
Свет не включать и не снимать одежду, 
Бежать на телефонные звонки, 
Цепляясь за последнюю надежду,

Искать несуществующий покой, 
Идти вперёд под знаменем измены, 
С гитарой, где навек разлажен строй 
И струны  словно порванные вены.

Январский романс