Непокорная для Бешеного

Я не стану принуждать… Не сейчас, когда она так уязвима, но и не попытаться — это своими руками выкопать три могилы и первому лечь на грязное дно.

Глава 37

Бешеный

Она дрожала в моих объятиях, маленькая и хрупкая, как хрустальный цветок. Казалось, чуть сильнее сожмёшь пальцы и сломаешь эту красоту. Взгляд девушки пронзал насквозь, приоткрытые губы шевелились, будто Варя что-то беззвучно произносит. Молится? Благодарит? Умоляет?

— Если бы не ты...

Прислушался, чтобы уловить в лёгком дыхании слова, как Варвара неожиданно подалась ко мне, прижимаясь в неловком поцелуе. Зажмурилась, будто в ужасе, но обвила мою шею тонкими руками так крепко, что перехватило дыхание.

И тут же отпрянула, будто обожглась, стала смотреть настороженно.

— Я не стану требовать, Варь… — вырвалось хриплое.

Но оказывается, не я был причиной.

— Кто они? — напряжённо спросила девушка, глядя за моё плечо.

Я резко обернулся, мир качнулся, обрушивая на меня правду.

Чеховы псы. Суки.

Первый — Сом — мелкорослый лысый, со знаковой отметкой на правой руке — тату в виде змеи, что сжирает льва.

Чех — любитель извращений и странных ассоциаций, решил всех своих пометить. Мне тоже порывался набить, но у меня на правой руке грубый свежий шрам, им же оставленный, а левую лысый приспешник мне тогда хорошо поколошматил — выбивал согласие на аферу с расплатой Береговому. А позже не до знаковых отличий было, я готовился ко встрече с Варей...

После очередного цирка со своей смертью Чехов, кажется, стал еще более больным, чем был — кромсал людей пачками и даже не морщился.

Второй в коридоре — годзилла с черными зубами по кличке Зубр. И деньги есть вставить нормальные импланты, вместо испорченных и выбитых, но этот конченый говорит, что так он выглядит страшнее.

Зубр отклеился от стены и окинул Варвару сальным взглядом.

— На такую и у меня стоять будет. Бешеный, мож, поменяемся? Я трахаю девицу, а ты… — он неприятно причмокнул и облизнул обрубки зубов.

Варя опустила лицо мне на грудь и вся сжалась. Я повернулся к ней, закрывая собой от лишних глаз, и осторожно приподнял пальцами маленький подбородок. Заглянул в синие озера испуганных глаз.

— Побудь здесь, с Вовой и Гришей, а лучше… уезжай в больницу, к Теме. Я… скоро буду. Верь мне, — нежно погладил ее по щеке и, наклонившись, невесомо коснулся губ.

Она поняла сразу. Кивнула, и я ощутил лёгкое пожатие руки. Варя отпрянула, будто оторвалась от меня, но при этом не сводила пристального взгляда с Зубра, определив его, как самого опасного.

Так и пятилась до самой двери, но стоило девушке нащупать ручку, как медленно вдохнула, словно только вспомнила, как это делается. Миг, и Варвара исчезла.

— Думаешь, так просто? Да, — рожу Зубра перекосило, — Вл-а-ад?

Я оглянулся. Нашли же место, где устраивать разборки.

— Что вам нужно? — держался на расстоянии.

— Пойдешь с нами, — отмер Сом и указал на выход из здания. — Мы на улице замерзли вас с бабой дожидаться.

— С ба… — выронил я, открывая дверь на улицу. Варвару двое других амбалов уже затолкали в знакомый джип.

Сжав кулаки до боли в свежих ранах, я бросил уничтожающий взгляд в идущих позади псов.

— Не ссы, — подтолкнул меня в спину Зубр, чуть не сбив с ног. — Чех поглядеть хочет на твою зазнобушку. И только.

Я дошел на каменных ногах до машины, пытаясь держать себя в руках, открыл дверь и сел в салон, рядом с испуганной Варварой. Перехватил ее холодную ладошку и пошевелил губами, чтобы никто не слышал:

— Ничего не говори и верь мне…

Она вжалась в мой бок и дрожала так, будто смертельно замёрзла. Вокруг не смотрела, не отрывала от меня странного взгляда. Так смотрят только на тех бравых парней, что работают в службе спасения.

Вот только я не герой.

Я нарушал все правила. Переступал границы. Утопал в ее глазах, желал врасти в эту женщину. Стать одним целым.

Обнимая ее за плечи, не удержался, запустил пальцы в волосы, помассировал кожу головы. Варя заметно дрожала. Слегка надавив на затылок, притянул ее к груди, спрятал от внешнего мира. И пусть она слышит, как колотится мое сумасшедшее сердце. Пусть понимает, что я переступил черту и впустил ее в свои чувства. Если ей станет от этой нежности легче, меня тоже отпустит немного, потому что я способен сейчас уничтожить мир.

Ради того, чтобы спасти этот свет ясных глаз.

Ехали мы недолго. Я смутно представлял куда. Чехов осторожничал, его все считают умершим, а если найдут или раскроют — посадят. Хотя такую мразь попробуй поймай. Он же настоящий склизкий уж, выползет из любой щели.

Неприметный загородный домик напоминал уютное гнездышко какой-нибудь старушки, но никак не криминального авторитета. Хотя, расставленная по периметру охрана, говорила, что эта «бабушка» не меньше чем королева Англии.

Подъездная дорога вывела нас к высокому крыльцу, укрытому густо-оплетенным навесом. Дикий виноград, словно облитое кровью живое существо, тянулся до крыши второго этажа и исчезал где-то за домом.

Предчувствие стояло в горле комом, смешивалось с металлическим привкусом на языке и хаотичным боем в груди.