Непокорная для шейха (СИ)

Исчезла степенная и спокойная жена эмира. Сейчас она была похожа на воинственную амазонку, ту самую воительницу из легенды, которую мне рассказывал Висам в первую нашу ночь перед рассветом. Сколько силы и власти было в ее тонких ладонях, сжимающих поводья! Какая королевская грация сквозила в каждом движении! Я помимо воли залюбовалась Амани. Кажется, именно в этот момент мы поняли друг друга.

Ехали рядом, шейха перешла на трусцу, чтобы подстроиться под меня. А я украдкой наблюдала за ней. Юля сказала, что эмир однажды избил ее так, что понадобилась пластика. И злорадства больше не было. Мне хотелось убить Давуда, который посмел так поступить с матерью своего сына.

Амани же не замечала моих нескромных взглядов. Рассказывала, что коня ей подарил муж. Висам предложил назвать его «Феррари», что сначала ее возмутило, но потом она согласилась. Я прослушала целую лекцию о том, чем живет семья Аль-Махаби. Как любят соколиную охоту, сафари, а когда-то Давуд даже любил серфинг. Давно, в молодости.

— Ты сразу полюбила мужа? — натянув поводья и пустив свою кобылицу по имени Адисса в галоп, спросила я.

Наверняка такую дерзость в отношении первой леди эмира не мог позволить себе никто, в том числе и две другие жены. Но между нами в это утро установилось перемирие. Я еще не понимала, стоит ли свято верить словам Амани, зная буйный нрав Висама, но, если принц решит после никяха и дальше ограничивать мою свободу, мне будет, чьей поддержкой заручиться. И эта внезапная дружба оберегала меня от мести эмира. Отчего-то я была точно уверена, что он знает. Знает, что я услышала то, что для моих ушей не предназначалось.

— Не сразу, — ее губы сложились в тонкую линию. — У нас редко спрашивают разрешения дочерей на брак, который так или иначе выгоден семье. Давуд был превосходной партией с точки зрения моего отца. А я — послушной дочерью. Мне было необходимо завоевать сердце собственного мужа, чтобы не страдать в браке, что я и сделала. Он полюбил меня сразу. Но в отличие от Висама, не захотел отказываться от привелегий эмира. Спустя пять лет после брака появилась Зейнаб. Ну а не так давно — Мелекси.

— Ты противилась этому?

— Как могла, — ничто не отразилось на красивом лице Амани. — Но идти против законов шариата не стала. Висам все равно главный наследник и получит все. Титул будущего эмира принадлежит ему.

— И тебе не больно было делить супруга с другими женами?

— Каждый раз, — легко созналась шейха. — Но его сердце никогда не будет отдано им так, как было отдано мне. Главное, что я это знаю. Висам принял мое неприятие с моим молоком. Я обещала ему, что он возьмет в жены ту, кого полюбит. Полюбит искренней любовью, такой сильной, что места другим женщинам в его жизни не будет. И вот это произошло.

— А Газаль? — не подумав, выпалила я.

— Увы, моя дочь обязана покориться нашей воле. Таков закон.

Мы долго скакали по пустыне. Мой навык верховой езды к концу прогулки прокачался до сотки. Кругом, на сколько хватило глаз, простирались горячие пески. Редкие пальмы вдалеке были чахлыми и тонкими. Амани сказала мне, что в пустыне не выжить никому. Только кочевые племена бедуинов свободно плавают среди этих песков, знают карты оазисов и заметенные барханами тропы. Обычному путнику тут грозит неминуемая смерть. Дневной жар иссушает. Ночной холод убивает. Спасения нет.

Может, она говорила это для того, чтобы я не подумала бежать, но я не была безумна до такой степени. После прогулки у меня горели глаза, иссушенные жаром и белизной песка. Хорошо, что перед прогулкой Амани заставила меня нанести на открытые участки кожи мощный защитный крем. Под хиджабом и абайей я обливалась потом.

Знакомство с пустыней поселило в моей душе какое-то непонятное беспокойство. Я не могла понять его природы. Страх. Боль. Отчаяние. Паника. Чувство потери. Что это было? Миражи, которые видит исстрадавшийся от жажды путник? Видимо, мне хватило самой малости. Пары часов.

К вечеру вернулся Висам.

Просто открылась дверь, и я повернула голову.

В последнее время не стоило удивляться тому, как быстро он меняет облик. Вот сейчас я смотрела во все глаза на мужчину в строгом деловом костюме, а мысли унесли меня в Москву, в тот самый день, где я впервые его увидела. Память коварна. На меня разом обрушились все те эмоции, которые я испытала в первый раз

— Аблькисс, — холодно произнес мужчина, возвращая меня с небес на землю. Я вздохнула.

— Не знаю, зачем ты пришел. Я никого не хочу видеть. Избавь меня от своего присутствия до свадьбы…

— Дерзкая. Как пустынный ветер. Как буря, — не меняя тон голоса, изрек Висам и преодолел разделяющее нас расстояние в два шага.

Опомниться не успела. Пустыня обрушилась на меня.

Сжигая, опаляя, растворяя в раскаленном песке. Иссушая с самым жарким и страстным поцелуем из всех, что я испытывала прежде. Даже в объятиях принца.

итить.

Глава 14

Глава 14

Висам

Это ни с чем не сравнимое чувство, которое не выразить словами.