Непокорная для тирана (СИ)

Давно уже обсудили этот момент. И оба сошлись, что ныне модные вечеринки по определению пола перед кучей народу — это всё от лукавого. Да и потом, у Саида пунктик на защите меня и нашего ребенка от всего, включая сглаза и порчи, в которое он особо не верит, но на всякий случай примет придерживается. Плюс ещё нана ему подкинула пару суеверных наставлений. И теперь мне нельзя стричься, красить волосы, заранее покупать вещи для младенца, даже расходники или крупногабаритную мебель, нельзя брать на руки кошку и гладить. Нельзя ругаться. Из всех этих «нельзя» мне нравится только один пункт: Нельзя отказывать беременным. Чем я нагло пользуюсь вот уже пять месяцев.

— У вас девочка, — бодро так заявляет врач и смотрит на молчаливого мужчину, что стоит каменным изваянием. Такой монументальный, с виду грозный и серьёзный. Но я знаю, как для него важны наши походы по врачам раз в месяц. Он не пропустил ещё ни одну консультацию. Как бы сильно ни был загружен, вырывался и сопровождал. И иногда это бесит, если честно, но я терплю ради него.

Валиев кивает, мол, принял к сведению, продолжайте осмотр. Закусив губу, стараюсь сдержать дурацкие слёзы. Очень уж я эмоциональная в последнее время.

Женщина явно ожидала других эмоций, смущённо переводит на меня взгляд. И наверняка считает Саида чёрствым деспотом, который, небось, ещё и сына хотел. Быстро рассказывает остальные показатели. Размеры плода и про развитие органов. Закончив осмотр, вручает салфетки и выходит, напоминая, что результаты можно забрать у стойки администрации.

Как только за ней закрывается дверь, Валиев на себя тянет. Стискивает в ручищах сильных. В губы целует. А я всё-таки плачу. Не из-за ребенка. Просто выражаю те самые эмоции, которые скрывает за толстой бронёй один тиранище. Мой тиранище.

— Теперь ты знаешь, в каком цвете покупать коляску, — шепчу явную глупость. Мы вообще решили, что не важен пол, мебель и одежду будем выбирать нейтральных светлых оттенков и бежевых тонов.

— Рано ещё, — опять рычит Валиев, выпуская и отступая.

Закатываю глаза. Рано… Знаю. Пятый месяц всего лишь. Впереди почти столько же. Но руки уже чешутся начать покупать приятные мелочи. Мы даже по этому поводу ругались с Саидом. Никак мне его не переубедить. Упёрся. Ещё мне говорит, что я за прошлое цепляюсь.

— Подбросишь меня в салон? — вздыхаю, прижимаясь к боку.

— Ты же вроде с Никой должна быть весь день? — прищуривается Саид.

— Так и буду, она меня уже в салоне ждёт.

— Сильно не напрягайся только. И не таскай Марата на руках! — сразу раздаёт ценные указания, киваю.

Саид превращается в жёсткого надсмотрщика, который с каждым месяцем и моим растущим пузом запрещает всё больше и больше вещей и лишает радостей жизни. Чувствую, скоро и секс запретит, уже перестал затаскивать меня в какие-то людные места.

Оставив меня перед салоном красоты, Валиев уезжает на работу. А я иду обниматься с лучшей подругой и её хвостиком — цветочком полевым.

— Привет, красота, готова? — целую Нику в щёку и играю бровями.

Дело в том, что сегодня у моей подруги свадьба. Та самая, долгожданная. Хотя официально она давно Асланова, но ребята разбирались с последствиями нарушения испытательного срока. Вот недавно закончилось последнее слушание, и от них отстали. К тому же эта парочка строила дом за чертой мегаполиса и растила сына. В общем, причин отложить столь грандиозное событие немало. Но наконец-то, не прошло и года. Мы дождались!

— Готова, — с улыбкой выдыхает блондинка. — Как прошёл медосмотр? Уже знаете кто?

— Девочка, — шёпотом признаюсь.

— Уи-ии-и! — визжит Ника и прыгает с бигуди на башке.

На нас недоумённо смотрят остальные присутствующие в салоне мастера и клиенты. Жасмин улыбается, услышала, ушастая невинность. Ладно, я придираюсь к ней, девчонка на самом деле неплохая. И я давно забыла всё, что она сделала и наговорила. Узнав получше прошлое цветочка, даже порадовалась, что предложила забрать её из тех лап. Девчонка, к слову, не сидит на шее у Валиева или Аслановых. Поступила в медицинский институт сама, без протекции. Хотя Саид и предлагал ей оплатить контракт в каком-нибудь более лёгком университете. И жильё отдельное снять, поближе к учебе. Но Жасмин проявила упрямство, от денег отказалась и поселилась в общежитии, сказав, что справится.

— Это ты её научила независимости, — обвинил меня тогда Саид и кулаком пригрозил, чтобы не развращала ребенка. Нормально?

Хорошо ещё, Ника присматривает за Жасмин и под предлогом помощи с ребенком платит ей как няне и помощнице.

До самого вечера мы с девчонками застреваем в салоне. Красим, пилим, наращиваем, закручиваем. В общем. К шести вечера мы превращаемся в жутко уставших, голодных, но чертовски красивых молодых девушек. А единственный наш джентльмен, семимесячный Марат, сладко спит в кроватке и выглядит единственным довольным существом в цветнике.

За нами приезжает белоснежный лимузин. И мы едем в новый загородный дом, который один мужчина построил для своей семьи. Что сказать, сына родил, дом построил, осталось дерево посадить и программу минимум Асланов выполнил.