Непокорная пленница

В ответ Каттер выдернул из-под нее одеяло, она не успела его схватить. Когда она попыталась сесть, он толкнул ее обратно, сел рядом и сгреб руками голые груди.

Уитни немедленно ответила громким криком, который далеко разнесся в ночной тиши. Но Каттер на этом не остановился, он продолжал ее трогать — слегка, равнодушно, как будто без всякого интереса.

Извиваясь и тяжело дыша, Уитни крикнула:

— Хватит! Ты своего добился! Я прокричу столько раз, сколько ты захочешь, только прекрати!

Подцепив пальцами край панталон, Каттер ловким движением сорвал их, отчего опять Уитни закричала. Каттер практично рассудил:

— Все равно ты не можешь утром в них показаться, иначе они поймут, что я тебя не взял.

— Чем же мне прикрыться? — выпалила она, чуть не плача. Сколько еще терпеть? Два прошедших дня было более чем достаточно, она страстно мечтала, чтобы этот кошмар закончился.

Каттер пожал плечами:

— Что-нибудь найду.

Уитни не знала, куда девать руки. Она не могла одновременно прикрывать грудь и женское место и унизительно скорчилась.

— Дай мне чем-нибудь прикрыться, — сказала она тверже, чем чувствовала себя, но Каттер покачал головой.

— Я все-таки должен получить хоть какое-то зрелище, — сказал он. — В конце концов, насколько я помню, ты не стеснялась меня рассматривать, когда мы в первый раз встретились.

Она застонала. Неужели тот день будет преследовать ее вечно? Она дрожащим голосом возразила:

— Я была в таком шоке, что мне оставалось только смотреть.

— Что-то не верится.

— И к тому же ты взял реванш, когда застал меня в ванне! Забыл?

— Но я не смотрел. Я только потрогал. — Он язвительно засмеялся, и Уитни свирепо посмотрела на него.

— Это не смешно!

— Да, — согласился он и обернул ее одеялом. — Не смешно. В следующий раз, когда я попрошу тебя кричать, надеюсь, ты послушаешься с первого раза.

Уитни выдала такой пронзительный крик, что Каттер оторопел, но быстро пришел в себя и ухмыльнулся:

— Неплохо, но звук такой, как будто я перерезал тебе горло.

— Если это часть твоей техники занятия любовью, я думаю, ты не пользуешься большой популярностью, — отрывисто сказала Уитни.

— Раньше я не обдумывал возможность включить перерезание горла в технику, как ты это называешь, но с тех пор как встретился с тобой, эта мысль не раз приходила мне в голову, — добродушно ответил Каттер.

— Тогда могу предположить, что ты рассчитывал заняться со мной любовью, а не брать силой. — Уитни поняла, что сказала, когда было уже поздно. Она вспыхнула, надеясь, что он пропустил ее слова мимо ушей. — Я не имела в виду…

— Как я уже говорил, не льсти себе, — прервал Каттер, и в широкой приглашающей улыбке была прорва подтекста.

— Я считаю это не лестью, а угрозой!

— Считай чем хочешь. — Каттер нетерпеливо провел рукой по волосам и сорвал повязку. Он был бы рад, если бы с приходом утра он мог спуститься с холма, волоча за собой покоренную женщину. По крайней мере раньше он так планировал. Уитни отнюдь не выглядела покоренной, и пока он действительно не причинит ей вреда, вряд ли можно сделать ее уступчивой. Одинокий Волк не дурак, и он ее хочет. Если он поймет, что Каттер его обманул, он воспримет это как личное оскорбление. Как вложить это в голову твердолобой, властной женщины?

— Послушай, — мирно сказал он, хотя холодные глаза выдавали притворство, — хочешь ты или нет, но утром тебе лучше играть роль основательно изнасилованной пленницы. Если Одинокий Волк подумает, что ты не стала моей женщиной, он этого так не оставит.

— А тебе не все равно, что он подумает?

— В обычных условиях все равно, но не сейчас. Мы должны сделать одно дело, и осложнения нам ни к чему.

— Я — осложнение?

— Худшего рода. Секс и жадность — два сильнейших мотива, и оба присутствуют. Мне не нужно, чтобы ты нам все испортила.

Уитни молчала, обдумывая, как новая информация может послужить ей на пользу. Следующие слова Каттера прогнали все прочие мысли:

— Если ты не станешь притворяться, мне придется позаботиться о том, чтобы Одинокий Волк не имел оснований сомневаться.

До нее мгновенно дошло значение его слов, и она кивнула.

— Я буду делать все, что ты скажешь. — Она проглотила ком в горле. — Я думаю, мне будет нетрудно показать свою ненависть к тебе.

К ее удивлению, Каттер засмеялся:

— Я и не рассчитывал, что ты сдашься грациозно.

Просто помни, что нельзя дать Одинокому Волку основания для подозрений, и я буду доволен.

Когда Уитни снова сидела на одеяле, до нее вдруг дошло, что Каттер собирается взвалить на себя кучу хлопот, лишь бы избежать простейшего из решений, и удивилась — почему? Неужели из-за того, что он не хочет брать ее против воли? Но он без колебаний берет то, что хочет, это очевидно. Почему-то ей показалась оскорбительной мысль, что этот ренегат, полукровка, человек вне закона так легко ее отвергает, и она не знает почему.