Непокорная (СИ)

Та, если и удивилась моему желанию пожить в Клане под боком у Лауры, то вида не подала и просто сказала, что комната свободна и меня страшно рады будут видеть. Правда, тон, которым Ведьма разговаривала, сложно было назвать дружелюбным.

Итак, Саид отвёз меня до дома и, несмотря на возражения, решил подождать внизу.

Это спасло жизнь нам обоим.

Поднявшись на свой этаж, я первым делом позвонила в дверь Лили. Надо было узнать, как девушка себя чувствует после вчерашнего происшествия и как поживает вирус, который я ей запустила в ноутбук. Я еще не знала, как буду это делать, но надеялась на удачу и собственные мозги.

Прошло секунд тридцать, затем минута. Я вновь и вновь жала на звонок, но результат был всё тот же. Затем постучала.

- Лили? Это Бесс, - я прислушалась, пытаясь уловить хоть что-нибудь. Но в ответ тишина. – Лили?

Может, она уже в Клане? Так даже лучше.

Пожав плечами, я достала из кармана ключи, вставила их в замочную скважину и…

Сначала в указательный палец что-то кольнуло. Словно я случайно напоролась на гвоздь или ещё что-то острое.

Приглушённо охнув, одёрнула руку и непонимающе взглянула на алую каплю крови, которая возникла на подушечке пальца.

- Что за, - прошептала я и жалобно вскрикнула от острой боли, что внезапно пронзила всё тело.

Ноги подкосились, и я безвольным мешком упала на пол, широко распахнув глаза и абсолютно утратив способность двигаться.

Чёрный туман беспрепятственно тёк из замочной скважины, мягко стелясь по полу. Угольные клубы подбирались всё ближе. А я только могла смотреть и хрипеть, пытаясь пошевелиться.

Он становился всё более тёмным и густым, обтекал со всех сторон, но всё ещё не мог коснуться. Поднимался выше и выше, пока не принял облик туманной кобры гигантского размера. Она раскачивалась из стороны в сторону, смотря на меня безжизненными глазами.

Секунда… вторая… я не могла отвести от неё взгляда, отчаянно понимая, что пришёл конец.

Проклятье «Чёрная мамба» проникало внутрь, вызывая сначала паралич тела, а затем и органов дыхания. Медленный яд, который отравлял кровь, лишая малейшего шанса на спасение. Это проклятье было еще печально знаменито тем, что сжигало сущность заживо, лишая Мага магии. Если жизнь Целители еще могли спасти, то способности практически никогда.

А следом произошёл молниеносный выпад.

Я всё-таки зажмурилась, сотрясаясь от ударов, с помощью которых проклятье пыталось пробиться сквозь остатки блока прямо к сердцу и замершей от страха сущности. Оно уже проникло с помощью раны на руке в кровь, но дело еще не было завершено.

Какой бы Таня ни была сильной Ведьмой, как бы могущественны ни были способности, её Щит всё равно не мог выдержать смертельного проклятья. Одного из десяти, строго запрещенных Законом.

Я чувствовала, как меня охватывает жар, как кровь словно закипает в жилах, а сущность внутри беснуется и переходит на визг. Я чувствовала, как вокруг безжизненного тела скручиваются змеиные кольца, лишая доступа к кислороду.

Моя последняя мысль была о Саиде.

«Прощай», - прошептала я мысленно, и перед глазами всё взорвалось от адской боли.

Я умирала.

… Но не умерла.

Плыла по течению времени, вздрагивая от неясного шума на периферии сознания, ярких вспышек и приглушенных голосов.

Там, где раньше располагалась сущность, не было ничего. Лишь темнота и холодная пустота. А если не было привычной тварюшки, то не было и силы. Я была беспомощна, как новорождённый котёнок. Но это уже не имело смысла.

Совсем скоро и меня не станет. Спасения нет. Меня всё сильнее и сильнее затягивало в чёрный омут небытия.

Еще немного… еще чуть-чуть…

И вспышка, от которой больно резануло по глазам.

Я зажмурилась и отвернулась, не в силах выдержать столь яркого света.

- Рано, - тихо прошелестел женский голос рядом со мной.

Знакомый и чужой одновременно.

Вздрогнув, я убрала руку и, слеповато щурясь, взглянула на призрачную женскую фигуру, которая стояла рядом со мной.

- Мама…

Это должно быть странным, фантастичным, невероятным и невозможным. Но передо мной действительно стояла мама. Красивая, светловолосая с добрым взглядом и мягкой улыбкой, от которой на глаза против воли навернулись слёзы – она была именно такой, как я её и запомнила. Той, что погибла более восьми лет назад.

- Здравствуй, бусинка, - улыбнулась она.

Бусинка… Так меня называла только мама. Я помню, как Таня после смерти родителей пыталась пару раз так ко мне обратиться, думая, что это поможет свыкнуться с их гибелью, а я в ответ устраивала дикие истерики. Потом сестра перестала пытаться, и бусинкой я осталась только для мамы.

А ведь я уже забыла про это обращение. Как много, оказывается, стёрлось из памяти за эти годы.

- Мама, - вновь прошептала я и сделала к ней пару шагов, но остановилась, внезапно осознавая, что означает для меня эта встреча. – Ты здесь?... Я мертва?

- Я же сказала, что тебе еще рано. Твоё время не пришло.

- Не понимаю.

Она протянула руку, касаясь моих волос, и улыбка стала печальной, а в голубых глазах поселилась грусть.

- Ты стала такой взрослой и такой красивой… Прости меня, дочка.

- За что?