Непокорная. Во власти мага

— Вы не убедительны! — воскликнула Ясмин и рассмеялась тому, как Вальдер вздрогнул от неожиданности.

Маг поджал губы и чуть опустил голову.

— Надеюсь, ваши колдуньи подарят мне защиту от этих страшных сил.

— Вам не получить их доверия. Вы попрали древние законы магии и действуете во зло.

Вальдер вздохнул.

— Вы так часто говорите о моей злой душе, Ясмин, что, ради всех богов, скоро я и сам в это поверю.

Ясмин отвернулась к окну. Ее положение сейчас не просто шатко, оно как зыбкое отражение на воде: вроде она существует, живет в собственном доме, ест и одевается как всегда, здесь по-прежнему большинство ее слуг, но тронь сильнее — и все пойдет кругами и растворится, будто и не было.

Вальдер мог бы подчинить ее магией. Он мог бы просто заставить всех слушаться, угрожая убить — его вооруженных воинов хватило бы, чтобы уничтожить в поместье всех несогласных. В конце концов, Ясмин для него лишь ключ к мирному захвату власти и спокойствию среди населения. Одно поместье он возьмет под контроль, но шесть ближайших деревень, восставшие против устроившего кровавый захват чужака, могут стать действительной угрозой, вздумай Вальдер убить дочь уважаемого господина или пойти на них войной.

А в худшем случае он может сам убить ее после свадьбы, чуть позже, как нежелательную помеху, представив это как несчастный случай. Ведь своего он добьётся свадьбой.

Но ему что-то надо от Ясмин, кроме всего этого. Что-то, о чем он еще не сказал.

Глава 5

Вальдер закончил есть и поднялся из-за стола, отодвинув от края чашку с настойкой. Легкий дурман еще туманил голову. Ясмин переоценила свои силы и, когда попыталась подняться, почувствовала, как кружится пол.

— С вашего позволения, кириос, я хочу к себе.

Пожилой слуга предложил ей руку и довел до лестницы. Ясмин вцепилась в деревянные перила и оглянулась на замершего у перил Вальдера.

Он проговорил:

— Полагаю, этот вечер нам обоим стоит провести спокойно. Завтра к нам снизойдет ваша богиня жизни Теа и в своем земном воплощении соединит наши сердца. — Не улыбаясь, Вальдер, стоявший в тени под лестницей, пристально изучал ее лицо.

— Бросьте, Вальдер, вам это не идет, — презрительно поморщилась Ясмин.

— Я просто хочу убедиться, что вы точно поняли, что происходит.

— Что происходит?! — Ясмин шагнула обратно к нему и почти прошипела ему в лицо. — Вы шантажом и обманом заставляете меня стать вашей женой. Заставляете говорить то, что вам будет выгодно. Соврали про отца, лишь бы мои люди поверили вам и не устроили кровавую месть за вторжение. М? Что еще я поняла недостаточно точно?

Вальдер молча смотрел на нее, чуть приподняв брови, будто даже с толикой сочувствия. От непривычной для него жары он давно расстегнул ворот, и сейчас Ясмин видела, как на крепкой незагорелой шее едва заметно блестела влага.

— Может быть, то… что слова про вашего отца не были ложью, — проронил Вальдер.

— Вы лжец и подонок. Вы похитили отца, который пошел на переговоры. Я думала, что вы захотите выкуп. Но вы… вы решили забрать себе все! Еще и обставить так, будто мы о таком только мечтали.

Вальдер молча засунул руку в карман брюк и вдруг вытащил оттуда что-то.

Бумага, сложенная во много раз, какая-то записка.

— Что это? — Ясмин почувствовала, как встал ком в горле.

— Взгляните сами. — Вальдер попросту протянул бумагу ей.

Ясмин торопливо вырвала ее из его рук и быстро развернула. Почерк ее отца, это он, без сомнений. Столько раз она сидела за его столом, совсем маленькая, и смотрела, как он бегло и с нажимом выводит непонятные тогда закорючки на желтоватой бумаге.

«Настоящим подтверждаю, что даю свое благословение на брак моей дочери, Ясмин ди Корса, с достопочтенным кириосом Вальдером ди Арстоном, чье положение в обществе и знатность рода не вызывают никаких сомнений…»

Что-то еще было дописано дальше, но Ясмин было уже все равно. Она со злостью скомкала мерзкую бумагу и швырнула ее на пол, точно хотела избавиться от ядовитой гадюки.

— Вы заставили его написать это.

— Чем докажете, юная госпожа? — Вальдер насмешливо засунул руки в карманы и посмотрел на ее лицо, которое наверняка выдавало дикую злость.

— Отец не отдал бы свою плантацию ни за какие деньги и звания! Он сюда всю жизнь свою вложил. Здесь его душа, здесь похоронена моя мать — его жена, и еще десяток наших предков.

Вальдер прошелся по опустевшей столовой зале, отпустил всех слуг. Обед затянулся, и солнце уже давно скрылось. За окнами ветер слабо колыхал узкие кипарисовые ветви.

Ясмин оглядела знакомую комнату, вскинула глаза к высокому темному потолку с длинной цепью лампы. Все здесь напоминало об отце. Портреты на стенах, до которых еще не дотянулись руки захватчиков, старый стол с ящиком, за которым отец раньше работал, а после его притащили сюда и складывали посуду.

Казалось, что в любую минуту кошмар закончится, и отец привычно спустится со второго этажа, пройдет по лестнице, с силой опираясь на гладкие перила — пережитая однажды схватка с шакалами в джунглях напоминала о себе хромотой.