Непокорная. Во власти мага

Тот следил за ней с легкой насмешкой, как уже старый знакомый, зная, на что она способна и что может выкинуть. Он чуть нахмурился, когда она заглянула ему в глаза, чуть склонив голову, а потом быстро забрала с головы шляпу и надела на себя. И такое на его лице отразилось замешательство, что Ясмин мелодично рассмеялась.

— Позволите еще раз примерить? Такое яркое солнце, что боюсь перегреться.

— Хозяин запретил вам покидать дом без его ведома.

И он замялся, не зная, забрать ли у нее шляпу или это будет выглядеть теперь глупо и по-детски.

— Ну, так сообщите ему. Или… пойдемте с нами — это недалеко, за домом возле кипарисовой рощи. — Ясмин смотрела на него прямо и настойчиво. — Мы собираемся дойти до кладбища и почтить память моей дорогой матери. Сегодня ровно четырнадцать лет с тех пор, как ее не стало.

В ее голосе совершенно непроизвольно послышались трагические нотки — Ясмин не собиралась играть эту роль так явно, но воспоминания о матери и впрямь заставили дрогнуть и защипать глаза.

Тетя подошла к ней и успокаиваще огладила по спине, утешая. Ясмин снова посмотрела на стража, который только тяжело вздохнул.

— Я не собираюсь бежать — иначе зачем бы я вернулась? Это мой дом, и все здесь слишком дорого для меня, чтобы так просто оставить. Ну же! Можете отправить с нами хоть всю вашу охрану — мне всё равно.

Вот же упертый вояка! Наверняка отслужил с Вальдером добрую половину своей жизни. Но она видела его живым и человечным, а значит, и сейчас сможет достучаться.

— Хорошо, — наконец произнес тот. — Только недалеко, и я пойду с вами. Вздумаете делать глупости…

— Вот и прекрасно. Заодно отдохнете в нашей чудесной роще, — не дала ему договорить свою угрозу Ясмин, взяла тетушку под руку и потянула на улицу.

На ярком утреннем солнце Асенард тут же сощурился, но Ясмин только улыбнулась и пониже надвинула его шляпу, кивнув с благодарностью.

В тени высоких кипарисов стало гораздо легче, даже казалось, что желтоватая пыль во влажном воздухе не поднимается от земли, прибитая хвойной прохладой. Ясмин с тетушкой дошли до кладбища, со всех сторон укрытого густыми кронами дубов, посаженных специально — так, будто те образовывали настоящий фамильный склеп с зеленой непроницаемой крышей и ветвистыми стенами.

Хорошо помня дорожку, по которой смогла пройти бы и с закрытыми глазами, Ясмин дошла до места, где была похоронена мама. Отец в свое время не поскупился на дорогое надгробие, хоть и захоронили маму в самой дальней части кладбища. Будто бы для того, чтобы воспоминания о ней, ушедшей так рано, не причиняли такую боль им обоим.

Ясмин все равно приходила сюда чаще всех. Она любила эти минуты тишины и внутреннего света, который охватывал ее, когда она мысленно обращалась к маме. Иногда светлая грусть наполняла силой и благодарностью за все то хорошее, чем она успела щедро одарить Ясмин.

Сейчас на глазах и в самом деле заблестели слезы — стоило взглянуть на мраморную скульптуру лежащей на спине женщины, чьи глаза были устремлены в небо. Ясмин оглянулась на Асенарда, с заметным облегчением замершего поодаль в самой густой тени, а потом на тетушку — та подошла ближе и вслед за Ясмин медленно опустилась на колени на землю возле могилы.

Ей и вправду было нужно сюда прийти, и не только для того, чтобы поговорить с тетушкой. После того обряда с Нидейлой хотелось прикоснуться к маминой могиле и вспомнить этот поток света…

«Мама, прости меня и благослови. Я так долго думала, что мне не хватило твоей любви, но её было сполна — она идёт от тебя и сейчас. И я больше не отрицаю её и себя. Твоя сила, твоя женственность и мудрость — во мне. Ты подарила мне жизнь, которой я прежде распоряжалась так неумело. Нам всем стоит чему-то научиться. И сейчас я вырвусь из замкнутого круга, я не повторю твою боль, хотя так близка была к этому. Ведь, беззаветно любя тебя и следуя за тобой, встретила мужчину, который так похож на отца. Но теперь я это вижу и могу вырваться из оков! Я сама выберу свою судьбу, и сделаю это осознанно. Ради тебя и себя. Есть другой путь! Есть настоящая забота, нежность и любовь. И мне больше не нужно искать одобрение снаружи, не нужно никому ничего доказывать. Я есть, спасибо тебе, я есть! Уникальна и неповторима. Я есть сама по себе, и только сейчас могу признать это полностью. И любовь начинается изнутри. С меня. Из моего сердца. Самой к себе.»

Горячо и почти беззвучно шепча, Ясмин чувствовала, как слезы текут по щекам потоком. Это было так просто… Как проснуться! Просто — открыть глаза и увидеть наконец себя, а не свою роль, которую она так старательно играла.

— Ну-ну, милая, — осторожно решила утешить её тетушка.

— Все хорошо, — прошептала Ясмин и тихонько улыбнулась, не глядя на неё. — Послушайте. Мне нужна ваша помощь. Тетушка заметно напряглась, и Ясмин поспешила шепотом ее успокоить: — Колдунья, которая проводила обряд, помогла понять, что я на самом деле хочу. Просто скажите, что вы на моей стороне.