Непокорная жена

В какой-то степени она хотела, чтобы было именно так, однако эта мысль вызвала у нее угрызения совести, хотя тот едва не убил Фредерика.

Фредерик кивнул вправо от себя:

– Он здесь, этот гнусный трус.

Элинор посмотрела в указанную сторону и увидела Экфорда в рубашке с коротко подстриженными светлыми волосами, каким она помнила его. Он пытался вырваться из рук мужчин, которые удерживали его.

Снова повернувшись к Фредерику, Элинор заметила, как он сморщился, когда врач начал бинтовать его рану полоской ткани, пахнущей камфарой.

– Вам не стоит находиться здесь, Элинор, – сказал Фредерик, скрипя зубами. – Возвращайтесь в Уитби-Холл. Хенли отвезет вас домой в Эссекс.

– А куда поедете вы?

– В Лондон вместе с Экфордом. Черт побери, поосторожнее, – простонал он, холодно взглянув на врача, заканчивающего накладывать повязку и закрепляющего концы.

– Это необходимо, чтобы избежать нагноения. А вам, мадам, следует ежедневно менять повязку, – сказал врач, обращаясь к Элинор. – Стирайте ее каждый вечер теплой мыльной водой, а потом опять бинтуйте, но не слишком туго.

Элинор смущенно покачала головой.

– Нет… я… боюсь, вы ошибаетесь. – Ее щеки порозовели, и она опустила глаза. Вид обнаженной мускулистой груди Фредерика, его загорелой кожи заставил ее покраснеть еще больше. Она невольно переместила свой взгляд ниже, к темной полоске волос, начинающейся от пупка и исчезающей за поясом его брюк, потом быстро отвела глаза и мысленно выругала себя за свою дерзость.

– Видите ли, я не жена, – сказала она наконец. – Я… я… мы только помолвлены. – Ее сердце взволнованно забилось, когда эти слова слетели с ее губ. Как приятно было произнести их вслух!

– Разве? – пробормотал Фредерик с кривой улыбкой на губах и попытался занять сидячее положение.

– Я так думаю, – тихо сказала Элинор, выставляя обнаженную руку; свои перчатки она в спешке забыла, покидая Уитби-Холл. В лучах утреннего солнца блеснуло золотое кольцо с рубином и бриллиантами, раскрасив траву разноцветными отраженными полосами.

– Добрый день, мистер Стоунем, – медленно произнес мистер Уитби, подходя к нему вместе с Хенли. – Рад видеть вас живым.

– Я готов задушить вас за то, что вы привезли ее сюда, – проворчал Фредерик, поднимаясь на ноги с помощью Хенли.

– Однако все не так уж плохо, Стоунем. Вы остались живы, и здесь с вами прелестнейшая женщина. Надеюсь, вы понимаете, как вам повезло.

Фредерик с побледневшим лицом тревожно переводил взгляд с Элинор на мистера Уитби и обратно.

– Кажется, понимаю, – тихо сказал он. Придерживая раненую руку, он поднял голову и посмотрел на дорогу и на ожидавшую там карету. – Вы отвезете ее обратно, Уитби? Мне потребуется здесь помощь Хенли по меньшей мере еще в течение нескольких часов.

– С удовольствием, – радостно ответил Уитби, беря Элинор за руку.

Элинор быстро поднималась на утес, учащенно дыша по мере того, как возрастало ее расстройство. Вид моря должен подействовать на нее успокаивающе, и она ускорила шаг. Ей очень хотелось забыть события этого дня и погрузиться в созерцание морского пейзажа. Что еще она могла сделать?

Фредерик уехал в Лондон. Они поссорились перед его отъездом. Фредерик настаивал, чтобы она оставалась в Уитби-Холле вместе с супругами Хенли до завтрашнего утра, а потом вернулась в Эссекс и ждала там его возвращения. Элинор же хотела поехать в Лондон с ним. Он ранен, и кто будет менять его повязки?

Фредерик утверждал, что ей там не место и что он не должен отвлекаться, пока не закончит дела с Экфордом, заставив его расплатиться с долгами и возместить все убытки Марии. Он не просил, а требовал подчиниться ему.

Он говорил с ней резко, но еще хуже было выражение его глаз – отвлеченное и подавленное. Он почти не смотрел на нее, и это беспокоило ее больше, чем слова. Ее также тревожило то, что он старательно соблюдал дистанцию между ними, как будто внезапно стал образцом пристойности. Он не обнял ее и не поцеловал на прощание. Даже ни разу не прикоснулся.

Она удивлялась изменению, происшедшему с ним здесь, на этой лужайке близ Плимута. Что бы там ни было, Фредерик уже не тот человек, который оставил ее в Уитби-Холле накануне ночью и который целовал ее так страстно и так настойчиво.

Наконец Элинор поднялась на утес, и в лицо ей подул холодный ветер, развевая накидку позади нее. Солнце уже начало медленно садиться, окрасив небо оранжевыми и розовыми тонами. Устремив взор на темно-синее море, она вдруг ощутила свою беспомощность и незначительность перед этими бескрайними водами. И теперь пейзаж казался безрадостным в отсутствие Фредерика.

Взглянув на сучковатое дерево рядом с ней, она вдруг захотела забраться на ту самую ветвь, где раньше сидела, чтобы вновь испытать удивительное чувство раскованности, хотя в глубине души понимала, что такое едва ли повторится. Без Фредерика ничто уже в ее жизни не будет прежним.