Непокорное сердце огненного альфы

– В отличие от тебя, не имею привычки врать, – съязвила, вспомнив всё то, что предшествовало случившейся близости.

Внутренности снова, как раскалёнными углями, припекать начинало. Пришлось прикрыть глаза и вдыхать глубже, пытаясь успокоиться, не поддаваться на провокации своей второй составляющей.

Нет уж…

Хватит!

– Я бы оправдался, но ты же всё равно не поверишь, – хмыкнул оборотень. – К тому же… – слегка приподнялся, хотя так и не слез с меня. – Теперь ко мне уж точно никто не приблизится с пошлыми намерениями.

И так довольно прозвучал его голос, что я вмиг позабыла о злости, напрягшись всем телом.

Это он о чём?

Слишком уж довольно!

– Так говоришь, будто ты ни разу не альфа, а какой-нибудь экспонат в музее, который ничего не может поделать с покушающимися на него посетителями, – проворчала, разворачиваясь к нему удобнее, чтобы рассмотреть, чем он там настолько доволен.

А он…

Он мне укус мой продемонстрировал. Тот самый, который я по неосторожности оставила ему в запале своих разбушевавшихся эмоций. И который почему-то не спешил нормально затягиваться. Прям у локтя. Достаточно внушительный. Очень заметный. Слишком даже.

– У тебя, что, проблемы с регенерацией? – поинтересовалась на всякий случай.

И кто скажет, почему так много надежды в моём голосе?

А ещё обречённости…

– Нет, Веснушка, – совсем разулыбался Николас. – Если у кого из нас и есть проблемы, то точно не у меня. Но ты не переживай, я не в накладе. Потом на этом месте подпись набью с датой. Хотя едва ли я теперь способен забыть этот момент.

Вот же…

И дверь в его кабинет до сих пор открыта!

Хорошо, музыка во всём клубе долбит.

Очень громко!

А ещё…

– Это ты сейчас на какие проблемы намекаешь, Оливейра? – спросила, недобро прищурившись.

Не то, чтоб я окончательно отупела.

Но…

Метка!

Мать его…

Которую он принял.

От меня.

А я…

Пожалуйста, кто-нибудь скажи мне, что я сплю и мне просто какой-нибудь кошмар снится! Разбудите меня! Срочно!

Хотя последующий мой страдальческий стон, в то время, как я, накрыв лицо обеими ладонями, уткнулась лбом в сгиб всё того же локтя оборотня, едва ли можно счесть за подобную просьбу.

– Да ладно тебе, Вега, не так уж я и плох. Не, характер у меня, конечно, премерзкий, и я тебе где-то даже сочувствую, но не переживай, ты быстро привыкнешь. К тому же, я умею пользоваться стиральной машинкой!

Кажется, ещё немного, и я снова расплачусь, как маленькая сопливая девчонка.

– Ещё скажи, что носки по дому не разбрасываешь, – съехидничала, меня положение, отталкивая оборотня от себя.

Требовалось больше воздуха. Благо, он не стал сопротивляться. Поднялся на ноги и меня поднял следом.

– А трусы вообще не ношу, – отозвался запоздало на мои слова.

– Это вообще-то ни разу не плюс, – хмыкнула в ответ, озираясь по сторонам.

Платье, в котором я сюда пришла, было безнадёжно испорчено. Как и одежда самого огненного альфы. Лишь лоскуты и остались.

Со всех сторон засада!

– Ладно, Веснушка, убедила, ради тебя начну и их носить и тоже обещаю не разбрасывать, – произнёс Оливейра.

Проследила за ним с очередным недовольством на лице, от которого никак не получалось избавиться. И да, я всё ещё злилась. Сколь бы ни старалась себя успокоить, призвать к самообладанию. И даже уговоры самой себя в том, что по большей степени мне же должно быть безразлично, совсем не спасали. Тем более, после того, как я, оказывается, самолично ему метку поставила, а он её принял. Буквально через минуту после того, как другую лапал. И кто он после этого? А я? От самой себя мерзко и противно становилось, стоило задуматься ещё и об этом.

Николас между тем подошёл к столу, где на краю лежал стационарный телефон. На нём он и набрал какой-то номер, выставив громкую связь. А как только звонок оказался принят, тут же произнёс коротко:

– Принеси нам что-то подходящее из одежды.

Не дожидаясь ответа, отключился.

Кто принял вызов с той стороны, кто именно потом явится, лично мне так и осталось непонятно. Как и мысли о неправильности происходящего не покидали.

Ещё немного, начну с ума сходить!

Если не выплесну.

– И всё-таки, Оливейра, – сложила руки на груди, вопросительно приподняв бровь. – Что это, мать твою, перед моим приходом сюда, здесь было?

– Изгнание зарвавшейся волчицы из клуба и клана, – устало вздохнул тот, потерев переносицу. – Если ты вдруг решила иначе, то зря. Если бы я её действительно хотел, я бы фонил возбуждением к ней на весь кабинет. И ты бы такое точно не пропустила. К тому же, – обошёл стол, встав рядом, передо мной, и тоже сложил руки на груди, глядя на меня с насмешкой, – зачем мне было бы принимать от тебя метку, если я хочу другую? Брось, Веснушка, сказал же уже, что я весь твой со всеми своими потрохами.

Если он таким образом пытался меня пристыдить или же воззвать к тому, чтоб я вспомнила про совесть, то напрасно.

– Вот и мне интересно, на какой хрен ты её лапаешь, если даже не хочешь? – нисколько не прониклась его тирадой.

– Надо было позволить ей меня лапать, как она того хотела? – выгнул брови в деланом удивлении, хотя в синих как волны Атлантики глазах по-прежнему светилось веселье.

Бесит!