Непокорное сердце огненного альфы

– Невозможно, – кивнула Далия. – Ты. И Оливейра.

Мои глаза распахнулись ещё шире.

– Я и не собиралась!

На губах собеседницы расцвела желчная ухмылка.

– Не ври мне, Ада, – кивнула в сторону лежащего на столе телефона, на экране которого до сих пор шло видео. – Я тебя знаю лучше всех, – добавила аргументом.

Я покосилась туда же, куда и она смотрела. И опять промолчала.

– Николас Оливейра – не просто враг, Ада. На руках Оливейра кровь многих наших ребят, Ада. Такое не прощают. Не забывается, хоть что делай, – вздохнула тяжело и потянулась ко мне ближе, взяв меня за руки, сжимая ладони в знак поддержки. – Слишком давно огненный клан точит зуб на Карибское побережье. И даже если старик Сальваторе не пришибет нас всех за такую дичь… – озвучила то, что я и без неё знала. – Сама знаешь, такие, как он – просто так не приезжают сюда. Ему что-то нужно. Уверена, он и перед тобой появился не просто так. Он непременно тобой воспользуется, Ада. А ты и сама не поймёшь, как это произойдёт. А потом будет поздно. Не исправишь.

Не сказать, что я ей не верила.

Она не станет мне лгать.

Или преувеличивать…

Но в памяти то и дело всплывал чуть хриплый и пронзительно глубокий мужской голос, и я никак не могла его заткнуть, засело в голове, не избавишься.

“Если бы я хотел как-то навредить, или использовать… – говорил он, подсовывая фрагменты прошлого, – …уже бы это сделал”.

И не только голос…

Прикосновения.

Обжигающие.

Не только мою кожу.

Разум.

Задевающие нечто глубоко внутри…

Невозможно не отозваться.

Станет ли кто-либо заботиться о ком-то, да ещё и под прицелом автоматов? Да и потом. Закрыл ведь собой. Тогда, когда не оставалось ни мгновения на раздумья. Это как неосознанный рефлекс, разве нет?

При мысли о последнем взгляд сам собой опустился ниже.

К стопам. И носкам, что я так и не сняла. Забыла.

Не я одна заметила. Далия тоже. Нахмурилась.

– Ада…

Не стала слушать. Чужой дар сняла. Скомкала в зажатых кулаках. Поднялась на ноги. В несколько спешных шагов добралась до окна, которое тут же отворила настежь. С той стороны крепости бесновались волны. В них я и вышвырнула свидетельство чужой заботы.

– Всё? Довольна? – сорвалась на эмоциях. – Закончилось. Нет ничего больше. Я не настолько тупая, чтобы пускать слюни на кого попало! – обернулась к ней. – Или ты забыла? Я не подвержена парности, у меня к ней иммунитет! Будь он хоть тысячу раз самым охрененным волком, со мной это не срабатывает! А если очень уж захочется испытать парочку-другую оргазмов, сделаю, как ты сказала, прикуплю себе рабов у Суаресов. Всё? Ещё вопросы?

Осталась стоять у окна. Доносящиеся порывы ветра определённо шли мне на пользу, обдувая слабой, но всё-таки прохладой.

Пусть поскорее остынет…

Оно и остывало. Мои эмоции. Воспоминания. Пока я продолжала стоять у распахнутого окна, стараясь дышать размеренно и глубоко, прикрыв глаза, наслаждаясь шумом волн, разбивающихся о скалы.

А потом хлопнула дверь…

Вошёл Тео.

– Вы закончили? – поинтересовался хмуро.

Не знаю, как отреагировала Далия, не видела её лица, да и возможности ответить ей не оставила. Сама сказала.

– Да. Закончили.

Ещё один глубокий вдох. Плавный выдох. Мои.

И усталое. Почти обречённое. От Далии.

– Нет. Я ей ещё не сказала.

Обернулась. Не скрывая удивления.

– Не сказала мне… что?

Чёрная волчица поморщилась, словно лимон разжевала. У неё на цитрусовые, к слову, аллергия.

– Бароны не вернулись, – произнесла тихо, смотря на меня с каким-то нелепым сочувствием. – И, похоже, не вернутся.

Даже не слова. Её взгляд мне совсем не понравился.

– Как это? – не поняла я её. – Что-то случилось? Почему такая задержка? – нахмурилась я.

Не на Далии сосредоточилась. На Тео.

Он…

Уставился в пол. Тоже скривился.

– Бароны мертвы. Говорят, Сальваторе их убил. Забрал весь общак. Никто не знает, где он. Скрылся. Сама понимаешь, сюда, если это правда, он вернуться уже не сможет. Теперь… мы сами по себе, Ада.

Как он сказал?

В голове никак не усваивалось…

Бароны мертвы.

И их убил мой отец.

Учитывая вспыльчивый нрав моего родителя, как и факт того, что он из них был сильнейшим…

Правда, убил?

А потом…

Ну, нет!

Мой отец – не какой-нибудь последний трус!

Чтоб сбежать…

Не может быть такого!

Не верю…

– Нет, – произнесла уже вслух. – Это всё какой-то бред, – помотала головой в отрицании, словно то поможет словам звучать убедительнее. – Папа так не сделает. Нет, Тео. Ты ошибаешься.

Оборотень тоже мотнул головой.

– Есть свидетели.

– Свидетели? – уставилась на него во все глаза, инстинктивно шагнув в его направлении. – Какие ещё нахрен свидетели, Тео? Кто? Суаресы? Которые родных дочерей в бордели сдают за дозу героина? Или Рубио? Которые вообще не знают, что такое правда? Кто, Тео? Дюран? Идальго? Ньето? Ортис? Кто-то из наших? Кто, мать твою, Тео?! Скажи!

Кажется, я скатилась до истерики. И вряд ли отдавала себе отчёт в том, что творю, когда вцепилась в мужскую рубашку, требовательно встряхнув оборотня. Хотя он и тогда не принял мою правоту.