Непокорный

- Это ты про Юрия? – подалась вперед мать, и Данил слегка залип. Все-таки удивительной красоты женщина, причем не японской красоты, а вполне адекватной, не зависящей от моды, макияжа и прочих ухищрений. Есть в ней какое-то животное притяжение, врожденная сексуальность. Хотя, стерва она первостатейная. Благо, что ему пока хватает навыков скрывать такие эмоции от Баки...

- Юрий, которого я помню, был в пять раз быстрее и сильнее. Сейчас он как в замедленной съемке.

Эми всмотрелась в сына и резко повернулась к слуге.

- Куриягава!

- Понял. – Мужчина сразу же ушел, но Баки не было до этого дела. Отметил исключительно сам факт. Он хотел провести время с матерью. В последнее время это так редко случается, да и в такие моменты она словно за пуленепробиваемым стеклом, что доставляет мало удовольствия, но хоть как-то. У нее есть три основные темы. Отец Баки, успехи Баки и бизнес клана Акизава. А парню хотелось простой материнской заботы, любви...

- Твоя матушка, похоже, устраивает нам поединки. Сначала те бандиты, потом Юрий, но мы с тобой слишком быстро его переросли, и теперь она задумала что-то еще.

- Плевать. Главное – поединок.

- Баки, через два дня тебе четырнадцать. Может, найдешь себе девушку? Сил и времени они забирают много, но и отдача тоже хороша.

- Нет. Ни времени, ни сил нет.

- Зато гормональный фон повысится, легче будет учиться, тренироваться...

- Знаю, но все равно, невыгодно.

- Ну, как знаешь. Может и правда Юрия навестим?

- А давай. Только завтра.

- Само собой, сегодня у нас тренировка.

- Именно.

К Юрию в клуб боксеров они зашли уже ближе к вечеру следующего дня. Тренировка чемпиона шла не первый час и, войдя, Баки увидел целую шеренгу боксеров.

- Извините, – раздвигая их накачанные тела, громко произнес парень, – могу я увидеть Юрия-сан?

- Баки? Это ты?

- Приветствую, Юрий-сан.

- Подраться со мной пришел? – Улыбнулся приветливо чемпион.

- Подраться? Нет. Хотя все уговаривают меня на это, но они воспринимают бокс как боевое искусство а не спорт.

- Ты хочешь сказать?..

- Извините, но по-моему бокс... несовершенен. – Баки был совершенно честен, ведь именно так он и думал. Тут Данил был с ним полностью согласен, что уж там. Боксу, как виду спорта и сотни лет не исполнилось, так какое сравнение с тем же каратэ, или тем более кунг-фу с его четырехтысячелетней историей он может выдержать. Кастрированная версия обычной кулачной драки, чтобы не зашибить случайно, да еще и с перчатками. Спорт он и есть спорт, что тут еще сказать-то?

- Парень, ты зря так говоришь, – положил ему на плечо свою руку в перчатке один из приглашенных для спарринга с Юрием боксеров.

- Да ладно тебе, он же ребенок, – попытался успокоить его чемпион, но тот не отступил:- Я просто хочу показать ему кое-что.

Мужчина подошел к боксерской груше и ударил настолько сильно, что стокилограммовый мешок ударился о потолок зала. Баки на это только хмыкнул. Во-первых, он мог ударить даже сильнее, не говоря о – быстрее и точнее. А во-вторых, на такие вот выпады нужно отвечать как можно более асимметрично. Парень подошел к соседней груше и применил свой новый фокус. Сосредоточился, взмах раскрытой ладонью, словно мечом и груша высыпала большую часть песка на пол через распоротый бок.

- Вы не используете пальцы, локти, колени, ноги. Именно поэтому я считаю бокс несовершенным, но я понимаю и уважаю стремление Юрия-сана, и желаю ему успеха.

Обалдевшие лица боксеров стали ему ответом. Уже выйдя из клуба, Баки почувствовал нечто странное. Данил тоже почувствовал, но интерпретировать не смог. Но там, где взрослый задумывается и, в итоге, ничего не делает, подросток на одних инстинктах находит то, что столь нагло вмешалось в его картину мира. Баки повернулся в сторону взгляда и уткнулся в лысую голову монаха. Обдумал мысль и подошел к нему с вопросом:

- Вы что-то хотели?

Двухметрового роста монах, с отлично накачанной фигурой, осмотрел его, уделяя больше всего внимания голове и проговорил:

- Ты умираешь, мальчик. Вторая душа забирает у тебя слишком много сил.

- Что?! – Этот возглас был двойным, и снаружи и изнутри. Данил не стал ждать и вырвался вперед.

- То есть как это он умирает? Ну же, говори, монах! – Данил схватил лысого мужика за одеяние, и едва не приподнял над дорогой.

- Ты чужак. Но своего тела у тебя нет. Откуда-то нужно брать ресурсы, и ты берешь у него.

- Понятно. – Данил отпустил одеяние. – Варианты?

- Уйди. Просто уйди, и он будет жить. Душа его не изгнана, я ее чувствую. Именно поэтому его тело скоро откажет.

- Я не могу уйти. Не перебивай, монах. Не не хочу, а не получается. Я пробовал столько раз, что и не сосчитать.

- Ты уверен, что пробовал?

- Если это нужно, чтобы он выжил, я готов на любой вариант, – жестко отмел любые инсинуации Данил. Баки для него словно второй сын, так что обмен жизнь на жизнь его полностью устроил.

- Значит, ты о нем заботишься? – Удивился монах. Он еще не видел такого, чтобы вторженец заботился о теле, которое сделал одержимым, настолько сильно и тем более о душе владельца.