Непокорный холостяк

Аполло направился к нему, успев по дороге заказать себе темного пива. Он сел за стол напротив друга, с которым познакомился в путешествии по Непалу. Он встречал так много интересных людей во время своих странствий по свету. Обычно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания из‑за богатства своей семьи, он представлялся под девичьей фамилией своей матери. Некоторые путешественники обменивались информацией, а также обещали оставаться на связи, но редко сдерживали это обещание. Матиас был в этом смысле совсем другим.

Они не прекращали общения уже восемь лет. Подобно его семье, семья Матиаса была очень влиятельной в Мадриде. Это позволяло им легко открыться друг другу, потому что ни один из них ничего не хотел от другого. По пути они обнаружили, что у них было много общего, например, стремление избегать обязательств, не оправдывать семейных ожиданий и наслаждаться острыми ощущениями во время путешествий по миру.

– Привет, дружище. – Матиас поднялся. Они пожали друг другу руки, затем обнялись, похлопали друг друга по спине. – Приятно видеть тебя. Правда, очень приятно.

– Спасибо. Но ты удивил меня, я не ожидал тебя увидеть в Афинах.

– Я здесь проездом. После того как узнал об аварии, я захотел увидеть тебя и убедиться, что ты цел.

Они уселись за столик, официантка принесла их пиво. Аполло отхлебнул из кружки.

– Да, это было ужасно. Врачи не были уверены, что я смогу выкарабкаться.

– Я бы приехал к тебе в больницу, если бы узнал об этом тогда.

– Ты ничего не смог бы сделать. Никто не смог бы. Просто нужно время.

– Поэтому ты решил побыть дома?

С трудом он рассказал Матиасу о смерти брата и о малыше. Он не стал говорить о Поппи. Он просто не знал, как описать их отношения. Правильное ли это слово? Есть ли между ними какие‑либо отношения? Он вспомнил страстные поцелуи, которыми они обменялись. И между ними было бы гораздо больше, не будь она беременна. Но можно ли это назвать отношениями?

И все же они живут сейчас в одном доме. И у них ребенок, о котором они оба должны заботиться. Не говоря уже о времени, которое они вместе проводят в саду, за завтраками, обедами и ужинами. Чем больше набиралось фактов, тем сложнее ему было прятать голову в песок и не признавать то, что было у него перед носом.

У них с Поппи романтические отношения. И он взял на себя обязательства быть настоящим отцом для Себа.

Его сердце, казалось, пропустило несколько ударов от значимости того, в чем он только что себе признался. Но что же делать дальше? И куда бы он хотел, чтобы все это зашло? Останется ли Поппи с ним в поместье, если он ее об этом попросит?

– Эй! – Матиас помахал рукой, пытаясь привлечь внимание Аполло. – Что с тобой?

– Что? – Он понятия не имел, о чем говорит Матиас. Аполло сам себя не узнавал. Но, правда, он никогда и не был в подобной ситуации. – Извини, слишком многое у меня на уме сейчас.

– Очень похоже на то. Так как ее зовут?

Аполло нахмурился.

– Почему ты думаешь, что здесь обязательно должна быть замешана женщина?

– Потому что я слишком хорошо тебя знаю. И еще у тебя такое выражение лица…

– Какое?

Матиас покачал головой и улыбнулся.

– Не бери в голову.

– И все же?

– Ты выглядишь как влюбленный щенок.

– Вовсе нет! – Он произнес это так быстро, что даже сам себе не поверил.

Глаза Матиаса округлились. Он поднял руки, показывая, что сдается.

– Ну, ты сам спросил. – Он потупил взор. – Итак, вернемся к тому, почему я здесь. Как быстро ты сможешь собраться? Я уже нашел гидов, которые проведут нас на пешее сафари. Мы лицом к лицу столкнемся с дикой природой.

Такого в жизни Аполло еще не было. И он об этом давно мечтал. Но раньше ему это казалось недостаточно сложным. Раньше ему все хотелось дойти до края, до предела своих возможностей. Но в своем последнем путешествии он подошел слишком близко к краю, и это чуть не стоило ему жизни. Сафари было именно тем, в чем он нуждался, пока продолжал залечивать свои раны и восстанавливать свои силы. Но поехать на сафари означало бы оставить Себа. А этого он сделать не мог. Он должен присматривать за малышом. И более того, ему самому будет ужасно не хватать Себа.

Он покачал головой.

– Я не смогу поехать.

– Это из‑за травмы?

– Нет. Конечно, я еще не стопроцентно восстановился, но дело не в этом. У меня ребенок. Прежде всего мне надо думать о нем. Уж это я должен своему брату.

Но это была не вся правда. Его стремление остаться в Афинах было продиктовано не долгом, а желанием. Он хотел остаться дома, чтобы быть рядом не только с Себом, но и с Поппи. Он хотел разделить с ними жизнь.

Матиас уставился на него.

– Это единственная причина, по которой ты хочешь остаться дома?

– А какая еще тебе нужна? – Образ Поппи возник у него перед глазами, но он быстро от него отмахнулся.

– Не знаю. Но у тебя на лице опять появилось то выражение…