Непокорный талисман (СИ)

- Да, нет, здесь не всегда так, - пробормотал Леопольдо. - Нам случалось бывать тут раньше, но никак не припомню подобного гвалта. - Он, кряхтя, подобрался к передней стенке фургончика и приподнял занавеску. Пошептался с Панталоне, восседавшем на козлах и обернулся к рыбаку с его женою, - кажется, мы попали сюда в интереснейший исторической важности момент. В город прибыл царевич Алексис, чтобы взять хранящийся Каменец-Задольске меч своего великого предка Светлого Ратника.

- Забавно, - Арлекин, чистивший бутафорские доспехи, оторвался от своего занятия, - Насколько мне помнится, эти доспехи находятся в пещере святого старца Аникея. В свое время было предсказано, что должны они послужить храброму воину царской крови для спасения дальних...

Повозка резко накренилась и едва не опрокинулась, актеры, Питер и Мавра скатились к опустившейся стенке, Арлекино сильно ушибся, ударившись головою об угол сундука с реквизитом.

Панталоне с трудом нашел в этой сутолке относительно тихое укромное местечко подальше от шумного людского водоворота, который грозил перевернуть и смять легкий фургончик. Рана пострадавшего была не опасной, но сильно кровоточила. Леопольдо осторожно промыл ее, накрыл листком подорожника, наложил повязку. Несколько слоев белого полотна, обернутого вокруг головы, сделали Арлекина похожим на жителя Полуденного Султаната.

Мавра предложила посидеть с больным. Ее разбитым, растертым ногам тоже требовался отдых. Остался с ними и добряк Панталоне. Он рассудительно заметил, что опасно оставлять раненого и слабую женщину одних неподалеку от бушующей кипящей толпы. Питер посмотрел на его внушительную фигуру, бугры мускулов, выступающих под одеждой, и согласился составить компанию Леопольдо.

Пробираться по улицам, запруженным народом, оказалось непросто. Но затем они просто отдались течению человеческой реки, которая, буквально, вынесла их на обширную территорию между внешней и второй внутренней стенами города.

Каменец-Задольский насчитывал тысячелетнюю историю. Когда-то это было довольно скромное поселение с замком сеньора и несколькими десятками домиков и лавок, окруженное крепкой каменной оградой со сторожевыми башенками. Постепенно снаружи к ней прилепились новые строения - жилища людей, согнанных со своих земель набегами степняков. И новое защитное кольцо, опоясало разросшийся город.

В последующие столетия с ростом амбиций Полуденного Султаната, тянувшего жадные руки даже к рубежам дальних стран, и активностью кочевников, объединявшихся под руководством сильных вождей, войны и кровавые пограничные стычки привлекли в Каменец-Задольский тысячи новых жителей. И новая крепстная стена вобрала в себя даже часть гористой, поросшей лесом местности, которую тоже отвоевывали у природы вновь прибывшие.

Вот так и получилось, что пещера Вечного Старца Аникея оказалась внутри городской черты. Впрочем, святой человек по-прежнему жил затворником, практически, не показываясь на глаза людям. По слухам ему минуло уже триста лет и был он хранителем великой реликвии - меча Светлого Ратника. Горожане приносили ему еду и питье, оставляли неподалеку от пещеры, но не осмеливались тревожить покой Старца. Никто не видел, когда он выходил из своего добровольного заточения.

Но на сей раз возбужденное человеческое море затопило все окрест священной пещеры. В обычно тихом уголке города, среди гряды холмов, поросших кустарником, на сей раз царили гомон и гвалт.

Леопольдо, невзирая на тучность, отличающийся необыкновенной ловкостью, сумел пробраться сквозь густую толпу почти к самой пещере. Следом за толстяком, каким-то непостижимым образом разрезавшим человеческую массу своим увесистым брюхом, в первые ряды зрителей просочился и Питер.

Внезапно крики стихли, толпа раздалась, образуя коридор. Показался конный отряд. Рыбак ахнул, почти инстинктивно прикрыв ладонью рот. Он сдержал рвущийся крик, сознавая, насколько опасны слова, грозившие сорваться с его языка, и даже отступил за спину Леопольдо, чтобы даже случайно его не смог узнать стройный юноша, восседавший на породистом белом скакуне.

Вскинув руку, Гош поприветствовал народ. Ликующий крик вознесся над толпой и стих, повинуясь повелительному жесту молодого человека. Этот красивый юнец обладал какой-то поразительной уверенностью и природным умением воздействовать на людей, подчинявшихся не только жестам тонкой кисти с длинными пальцами, но даже, казалось, движению прямых, словно нарисванных, бровей над глазами цвета меда.

И вновь разнесся одновременный многолюдный вздох. В отверстии пещеры возникла иссохшаяся фигура. Волна белых волос струилась по плечам Старца до самой земли, борода спускалась ниже колен. Ветхое одеяние было на удивление чистым. Иссохшаяся рука cжимала деревянный посох, на котором распустились зеленые листья.