Непокорный талисман (СИ)

... Демон хохотал так, что гроза, разразившаяся над несчастным краем, унесла не одну человеческую жизнь. Двух пастушков убили разряды молний. Крестьянин, искавший отбившуюся от стада корову, утонул в разлившейся обычно струившейся ручейком речушке.

Ил с Устаханом скакали, не останавливаясь. Молодой дезертир надеялся, что драгоценная пленница смягчит ожесточившееся против него сердце Солнцеликого. Устахан холодно улыбался. Он гораздо лучше знал своего властелина. Ни ценные сведения, полученные от захваченного ими прежде Накира, ни Рыжеволосая, которую им удалось заполучить, не могли вернуть доверие к тому, кто однажды попытался покинуть Властителя.

ГЛАВА 29. ТРУДНЫЕ ВОПРОСЫ

Гош скомкал принесенные бумаги, со злостью швырнул их на пол да еще и поддал неряшливый ком носком сапога. В его груди кипела и бушевала жаждущая выхода ярость. Хотелось разломать, разбить, уничтожить все попадавшееся под руку. Глаза застилала кровавая пелена безумия. Он начал неистово колотить ребром ладони по столешнице. Затем метнулся к бревенчатой стене. Изо всей силы ударил по теплой, словно живой, древесине. Испуганный Сташек выскочил из комнаты и с размаху врезался в командира отряда. Тот глянул на его побелевшее лицо, решительным движением отстранил интенданта в сторону и шагнул в горницу, сотрясаемую их вышедшим из себя предводителем.

Крепкие руки Платона сжали плечи Гоша, силой усадили на стул.

- Успокойтесь, царевич, - голос бывалого служаки был тверд, но во взгляде его сквозило неподдельное участие.- Горячность вам не поможет. Остудите вашу голову, вместе поразмыслим, что могло случиться, и составим план действий для поиска госпожи.

- Но почему?..- почти всхлипнул юноша, - почему это стряслось? Неужели оттого, что на меня свалилось это бремя - быть законным наследником? Судьба внезапно вознесла меня слишком высоко, а теперь за это приходится расплачиваться. Может быть, я теперь обречен на несчастья и буду приносить несчастья тем, кого я люблю?

Он вскочил, опять зашагал из угла в угол, нервно похрустывая пальцами и, словно заклинание повторяя: "Зачем...зачем... зачем мне жить теперь?". Остановился, как вкопаный, посреди комнаты, спрятал лицо в ладонях, затем поднял на стареющего служаку свои золотистые глаза. В них читалась отчаянная решимость:

- Даю тебе слово, Платон, я сию же секунду откажусь от претензий на Хрустальный Трон, если только это поможет мне вернуть Коллет.

Лицо немолодого воина внезапно отвердело, стало жестким:

- Слишком поздно, Ваше Высочество. От вас теперь зависят люди, поверившие вам и пошедшие за вами. Высокий титул - не игрушка, а высочайшая ответственность. К тому же, полагаю, в госпоже, при всей ее хрупкости, тоже есть и твердость, и сила. Мужчина, утративший стойкость духа, вряд ли станет ей достойной парой. Впрочем, меч великого предка сделал свой выбор. И, коли пал он на вас, значит вы того достойны.

Юноша отвел потускневшие глаза. Безумный блеск в них погас, но отчаянье плескалось темной волной:

- Я сожгу эту чертову деревню! - он пытался вновь разжечь себя, потому что слепая ярость отчасти приглушала боль. Но слова Платона сбили неуправляемое пламя, заставили призадуматься. В голосе Гоша уже не было прежнего неистовства.

Верный служака уловил эту перемену и поспешил закрепить ее обоснованными доводами:

- И ничего этим не добьетесь. Мертвые не умеют говорить, а жестокость - плохой слуга. Если вас возненавидят, то и добровольной помощи от людей не ждите. А в житейских передрягах не стоит полагаться лишь на себя самого, - жесткие пальцы, сжимавшие плечо Гоша, разжались. Командир отряда задумчиво качнул головой и добавил, - прежде всего, нужно попытаться понять, кому и отчего выгодно исчезновение госпожи.

В глазах юноши Платон прочел почти детскую надежду, но внутренне он и сам не был полностью уверен в собственных словах. У сурового воина невольно мелькнула мысль: "О боги, сжальтесь над этими юными существами! Неужели у любви их столь короткий век?". А затем он с горечью подумал и о собственной доле, и о судьбе отчего края.

Хотелось верить, что возвращение наследника принесет Светлоземью желанный мир и покой. Но так ли оно на самом деле? И действительно ли этот растерянный мальчик - то самое дитя-избавитель, о котором твердят ясновидящие и пророки?

............................................................................................

Невидящими глазами смотрела Кира на тело мужа, вытянувшееся в золотом обрамлении помпезного гроба. Перед мысленным взором был не изможденный покойник со спокойным и даже просветленным лицом, а пылкий статный красавец, которого полюбила всей душою вовсе не за корону, лежавшую на светлых чуть волнистых волосах.

Она вспоминала какие-то вроде случайные слова, дохнувшие в ухо страстным шепотом, теплые нежные пальцы, гладившие ее тело, шуршащую под ногами листву сада, по которому они вместе бродили, сплетая руки...

Кто-то потянул ее платье. Запрокинутое к матери личико сынишки утратило свойственную ему живость. Мальчик был растерян и подавлен.