Неполадки в русском доме

Симптомы болезни проявились давно и накапливались постепенно. Уже «шестидесятники» начали отход от важнейших устоев русской культуры и норм Просвещения, а затем и совершили радикальный разрыв с этими устоями и нормами. Совершенно неважно, что видимым объектом их «грызущей критики» нам представлялись идеалы и нормы советского строя. Эти идеалы и нормы были лишь исторически данной ипостасью культурного ядра российской цивилизации периода Нового времени, периода вынужденно ускоренной модернизации.

В момент культурного стресса и мировоззренческой ломки, вызванной чрезвычайно быстрой урбанизацией, элитарная интеллигенция, тяготившаяся советским строем, обратилась к новому городскому «среднему классу» и к послевоенной молодежи с разрушительной программой. Разрушительность ее была в том, что в качестве политического оружия были использованы соблазн и растление — идеологи взывали к антигуманному началу в человеке, к инстинкту хищника.

Именно тогда на интеллигентских кухнях стала вызревать та скрытая до поры до времени русофобия, которая в середине 80-х годов стала зрелой официальной концепцией — Россия как «тысячелетняя раба», русские как народ-люмпен, народ-иждевенец и т.д. Тогда в мышление элиты вошли представления самого махрового социал-дарвинизма, с делением людей на «сильных» и «слабых», с прославлением безработицы и конкуренции, с утверждением права только «сильных» на собственность.

Именно тогда началась интенсивная поэтизация и легитимация уголовного мировоззрения. Использовав как таран Высоцкого, эта программа завершилась почти полным захватом эстрады уголовной лирикой и введением уголовной лексики и логики в язык «политического класса». Соответственно языку эволюционировала и практика господствующего меньшинства — ведь образ мысли и образ действий связаны неразрывно. Общественная жизнь пропиталась коррупцией и преступностью, их мертвенное сияние почти ощутимо исходит из облика нынешних «хозяев жизни».

Самым фундаментальным следствием этого культурного поворота нашей элитарной интеллигенции стала постепенная, но быстрая эрозия главных достижений Просвещения — рационального мышления и гуманистических идеалов. В России они, соединившись с православным представлением о человеке и общинным крестьянским мироощущением, породили «советский проект». Антисоветская субкультура, взявшись подорвать, осмеять и опорочить главные смыслы этого проекта, неминуемо подрывала, осмеивала и порочила устои Просвещения. Выборная кампания 2003 г. — зрелый плод этой деятельности. И плод этот, на мой взгляд, поистине страшен, как глумливое отпевание российской демократической интеллигенции, совершившей историческое самоубийство.

Когда торжествующий Жириновский, опираясь на теневые гарантии безнаказанности и на предоставленные ему ресурсы телевидения, изгалялся буквально над всеми организованными политическими партиями, над всеми наболевшими проблемами страны, над всеми историческими выборами ее судьбы, он, как мерзкий шут на оргии властителя, был аллегорией того порядка, к которому логично привели эти политические силы. Та смесь правды и лжи, справедливых обвинений и низкой клеветы, что он извергал в экстазе, была гротеском, но этот гротеск верно отражал то шизофреническое и грязное состояние, в которое приведено за последние 15 лет сознание «политического класса» и «элиты общества». Как с горечью выразился один обозреватель, в этой кампании наконец-то «произошла ЛДПРизация всех партий».

К несчастью, этот процесс сильно затронул не только политиков, но уже и все слои общества, притерпевшегося к нашему шизофреническому кризису. Интеллектуальная деградация верхушки пришла в соответствие с огрублением и упрощением того языка, в котором осмысливает реальность масса избирателей, и на момент между ними возникла гармония — гармония антимодерна, общего озлобления и общего угасания творческого импульса.

Установился общий, понятный и узаконенный язык общественных дебатов, который «втянул» в себя весь процесс рассуждений и убеждения. «Фашисты, предатели, „шестерки“, проститутки, колхозники, свинья, животное» — вот как квалифицировали друг друга лидеры политических партий перед лицом всего мира. И все это заглушал рев Жириновского: «Всех повесить!» А ведь он — образованный и дисциплинированный человек, никогда ни на йоту не отступающий от инструкций начальства. И при этом — лидер либерально-демократической (!) партии. Какого парламентаризма можно ждать от депутатов, которые в ходе предвыборных дебатов так грязно обзывали друг друга! Вот тут уж уместен уголовный термин — все они в этой кампании были «опущены».