Неполная перезагрузка

У него напрочь исчезали даже совсем еле заметные ощущения полового влечения, стоило ему только осознать, что вот прямо сейчас его член втягивает в себя, окаймленный многочисленными складками и морщинами, старческий рот Наташи с постоянно ставшим гнилым, зловонным дыханием, тягучей густой слюной коричневатого цвета, кровоточащими деснами, разрушенными зубами, местами накрытыми полустертыми металлическими протезами. Ее рот у Александра устойчиво стал ассоциироваться с отвратительным общественным отхожим местом, куда засунули его член и заставляют им еще во всех этих нечистотах вращать.

Конечно, Александр мог сделать над собой усилие, напрячь свое воображение и представить себе все происходящее в боле привлекательном и возбуждающем виде, но сделать это ему мешал запах Наташи. Именно отвратительный старческий запах ее тела, вызывал у Александра тошноту, не давал ему отвлечься и воспользоваться своим воображением. Даже максимально вытянув шею и отвернув голову в сторону, он продолжал чувствовать рвущийся из ее подмышек и промежности отвратительный острый запах старушечьей мочи и пота, смешанный с поднимающимися из ее желудка тяжелыми испарениями от съеденной ею на ужин пищи. Может, это было уже порождением его воображения, но он готов был поклясться, что ощущает даже слабый запах сукровицы и перхоти, исходящий от ее головы, а также вонь от микрочастиц ее испражнений, скопившихся под ее ногтями.

Как только запах тела Наташи стал изменяться и это почувствовал Александр, он не постеснялся заявить Наташе, что она совсем уже превращается в мерзкую, дряхлую и самое для него главное нечистоплотную старуху и ей следует, прежде чем приближаться к нему, тщательно мыться. И она с готовностью и очень тщательно стала мыться каждый вечер, а затем еще обильно поливать свое тело дезодорантом. Но старость есть старость, и если в случае с молодой Машей оказалось достаточно легкого обмывания, то с Наташей уже ничего помочь не могло. Ее старческий запах просто смешивался с запахом влажной кожи и дезодоранта и этот новый аромат, исходивший от Наташи, оказался вовсе не лучше. Кроме этого даже легкое касание переувлажненной дряблой кожи Наташи вовсе не вызывало удовольствия у Александра.

Чувство вины перед Наташей и сознание того, что Наташа ни в чем не виновата и представляет собой невольную жертву его глупого эксперимента, уже почти совсем покинуло его мозг. И он стал смотреть на их взаимоотношения иначе. Александр уже перестал понимать, на каком основании Наташа присвоила себе его тело и пользуется им

столь бесстыдно для удовлетворения своих потребностей. Почему она считает себя вправе не считаться с ним с его чувствами? Действительно ли она настолько выжила из ума, что не может осознать необходимость, к обоюдному благу, их расставания и не способна осознать унижающего ее достоинство его обращения с ней?

Однако Александр так и не нашел в себе сил для того, чтобы уйти от Наташи. Его страшила необходимость в этом случае заниматься устройством своего быта. Он предпочел продолжать терпеть возле себя полоумную старуху.

Наконец, Наташины труды давали свои закономерные результаты, и член Александра, словно пытаясь покинуть тухлый рот Наташи, если уж Александр сам не предпринимал для этого ничего, раздвигался на всю свою длину. При этом он почти весь вылезал из ее рта. Внутри оставалась практически одна головка. Тогда Александр мстительно толкал его ей в рот в самую глотку. Наташа давилась и кашляла, а Александр, понимая, что при помощи такого орального секса рискует вообще не кончить, быстро заставлял ее сесть верхом на себя, самой насаживаясь на его член и потом самой же с максимально возможной интенсивностью отжиматься. Тошнотворный запах, источаемый ее телом, сразу усиливался, но оставаясь в покое, и не затрачивая физических усилий, он мог позволить себе хотя бы гораздо реже вдыхать ее ароматы.

Так однообразно, без каких либо событий, незаметно и субъективно очень быстро для Александра, прожил он с Наташей более десяти лет.

Даже Анна в эти годы заезжала к ним всего по два раза в год — на их дни рождения и при этом ни разу не осталась ночевать. Ее очень сильно злил образ жизни ее родителей, и она вовсе не хотела на все это смотреть. Да и с матерью, из-за появления у нее странностей, она уже не могла нормально, как раньше, общаться. Поэтому, как только она убедилась, что повлиять на мать уже не в силах, то предпочла предоставить своим родителям полную свободу и максимально избавить их от своего присутствия и своих критических комментариев по поводу их образа жизни.