Непорядок вещей

Они шли по Хай-стрит, в лужах и мокром асфальте отражалось солнце. Мимо на большой скорости пронеслась машина, едва не обдав фонтаном брызг брюки Бёрдена. Водитель, остановившись на светофоре, почему-то перегнулся через пассажирское сиденье и погрозил им кулаком.

— Выпьем кофе в «Европлэйте», — предложил Вексфорд.

Кафе «Европлэйт» открылось полгода назад. Название не имело никакого отношения к идее Европейского валютного союза, ^[19]а было связано лишь с многонациональным меню, которое состояло из самых известных блюд стран Евросоюза. Здесь можно было отведать шведские тефтели, испанский омлет, греческий салат, ирландское рагу, баварские колбаски, croque monsieur ^[20]и старый добрый английский ростбиф. Единственным минусом было то, что жареные блюда весьма напоминали китайскую кухню. Поговаривали даже, что шеф-повар здесь китаец, чего, правда, никто подтвердить не мог, так как никто его не видел. В прошлый раз, когда Вексфорд зашел сюда пообедать, предпочтя это заведение полицейскому буфету, он спросил, есть ли турецкий рахат-лукум, на что ему угрюмо ответили «нет».

Внутри кафе было желто-синим. Темно-синие скатерти, в центре каждой салфетки кольцо из звездочек — эмблема Евросоюза. К кофе подали по датскому печенью. Бёрден от своего отказался, скептически улыбнувшись, а Вексфорд не устоял перед этой сладостью, обсыпанной ореховой крошкой и с абрикосовым вареньем внутри.

— Знаешь, а я съем. Не стоит, конечно, но мне надо расслабиться, — сказал он. — Кошмарная была неделя, да? Скорее всего, проведут служебное расследование, и не исключено, что бедняга Роджерс будет вынужден подать в отставку.

— Но кто мог предвидеть, что бросят бутылку с зажигательной смесью? В нашем-то городке? Здесь же не Сеул какой-нибудь или. — Бёрден запнулся, припоминая другие места, — или Джакарта.

Вексфорд надкусил печенье. Ничего подобного он в этом году еще не ел, и вряд ли съест до следующего.

— Завтра я съезжу в аэропорт «Гатуик», в главный офис «Морских авиалиний». У нас и в Брайтоне — его филиалы. Я разговаривал с личной помощницей и секретаршей Девениша — это две разные женщины, кстати, он важная персона, — и с генеральным директором. Все ценят Девениша, говорят, что он замечательный руководитель, справедливый, приятный и далекий от панибратства.

— Но?

— Верно, есть и одно «но». Секретарша сказала, что он вспыльчив, в чем я, кстати, сам вчера убедился. По отношению к другим, хотя с ней сдержан. Был случай два или три года назад, когда он вышвырнул из кабинета какого-то парня, заступившегося за родственника, с которым «Морские авиалинии» плохо поступили. Секретарша тогда еще не работала, но слышала, что вышвырнул он его физически. Говорят, тот ребро сломал. Но история давняя, имени парня она не знает, и других сотрудников, кто мог бы его помнить, я не нашел.

— Значит, отзывы о нем весьма положительные, — заметил Бёрден. — Но Тревор Ферри описал его иначе.

— Это и понятно. Как ты сам говорил, причин любить Девениша у него нет. — Доев печенье, Вексфорд подобрал крошки с блюдца. Затем огляделся и прошептал: — Я считаю, что Девениш и украл свою дочь.

Бёрден молча посмотрел на него.

— Не знаю, зачем, и где она сейчас, но мне кажется, с ней все хорошо. Он ее где-то прячет.

— Кстати, я думал о том же, — сказал Бёрден.

— Его горе какое-то нарочитое. Он даже плакал. Не знаю, может, и притворялся — слез я не видел. Он то убивается из-за пропажи дочери, то снова бодр и весел, как ни в чем не бывало.

Бёрден кивнул.

— Прячет у кого-то? Ты ведь это хочешь сказать?

— Сначала я решил, что у него есть любовница. Он красивый, молодой, богатый. А жена его выглядит старше своих лет, у нее измученный вид. И он слишком подчеркивает, как они счастливы. Я бы не удивился тому, что у него кто-то есть.

— Думаешь, он хочет уйти от жены к любовнице и забрать дочь? И прячет девочку с ней в некоем тайном месте? Он богат, и может себе это позволить.