Непорядок вещей

Но, с другой стороны, глупо успокаивать себя, будто на этом все и закончилось, ведь сущность человека не меняется. И Фэй Девениш снова будет ходить с синяками на лице, с подбитым глазом, может, даже со сломанной рукой или ногой, не обязательно сегодня или завтра, но, вероятно, уже на следующей неделе. И это не прекратится до тех пор, пока она не решит уйти от него, или он не забьет ее до смерти. Но если она уйдет, он будет ее преследовать. Впервые Вексфорд ощущал себя таким бессильным.

На следующий день он, как и обещал, зашел в «Лесную хижину» и снова застал Фэй одну. Она сообщила, что заходила сержант уголовной полиции, консультант по проблемам насилия в семье. К счастью, муж в половине девятого уехал в Брайтон. Сержант Маргарет Стэмфорд опять предложила ей мобильный телефон, Фэй опять отказалась, сержант ее заверила, что если она уйдет от мужа, социальные службы предоставят ей полную поддержку и обеспечение, и рассказала про кризисный центр «Убежище». А из Кингсмаркэмского Управления опеки и попечительства с ней никто не связывался, что она восприняла с огромным облегчением.

— Они ведь не отберут у меня Санчию, не возьмут под свою опеку? Хотя что я говорю, может, и лучше, если б они забрали ее.

— Миссис Девениш, — обратился к ней Вексфорд, — вас не собираются ни в чем обвинять. На самом деле, единственной вашей виной можно считать то, что вы отняли время у полиции, однако, — улыбнулся он ободряюще, — подготовка дела к суду, вся бумажная волокита станет еще большей тратой времени. Я лишь хочу повторить то, что вам сказала сержант Стэмфорд. Ваш муж неподсуден, пока вы не решите подать заявление о физическом и моральном ущербе, подкрепленное доказательствами, но вы, я так понимаю, к этому пока не готовы. Я не буду настаивать, но в следующий раз, когда он вас обидит, свяжитесь с нами как можно скорее. Вы меня поняли?

— Да-да, — закивала она, — Конечно, я так и сделаю.

Но Вексфорд знал, что она этого не сделает никогда.

Он ушел, но мысли о ней не давали покоя до конца дня, а также на следующий день, и на следующий. Он все думал, как можно пресечь зло, творившееся в доме Девенишей. Направить туда людей, чтобы следили днем и ночью, и неважно, как — хоть через замочную скважину, хоть из окна, лишь бы застать Девениша в тот момент, когда он поднимет руку на Фэй? Понятно, что это невозможно, у него и людей стольких нет, и поэтому он надеялся на звонок. Не от нее — он прекрасно понимал, что сама она не позвонит, — но от кого угодно, пусть даже от сына, который нашел бы ее изувеченной, или при смерти, или мертвой.

Вексфорд не мог себе представить, что случилось между Девенишем и Фэй после его ухода. Его ум словно отказывался рисовать возможные сцены. Она — такая хрупкая и беззащитная, а Девениш — чуть ли не вдвое больше нее. И самое ужасное, что Девениш сейчас вправе сердиться на жену за ее проступок. Шутка ли, отдать чужим людям своего ребенка, лгать ему, обманывать сыновей. Но никто не вправе изливать свой гнев столь жестоким способом.

— Помнишь, мы собирались выпить шампанского в честь возвращения Санчии? — сказал он Бёрдену. — Мне что-то совсем не хочется. А тебе?

— Мне тоже, — сказал Бёрден.

Он бил ее опять? Вексфорд не мог этого проверить. Спустя какое-то время он попросил Маргарет Стэмфорд снова зайти в «Лесную хижину». Но на сей раз Фэй Девениш ее даже на порог не пустила. Сама вышла на крыльцо, плотно прикрыла за собой дверь и шепотом извинилась за то, что сегодняшняя встреча не состоится. Муж дома, и ей придется объяснять, кто к ней пришел и зачем. Сказать правду она не может, и будет вынуждена что-то придумывать на ходу.

Похоже, Девениш по-прежнему давал волю своей жестокости. Вексфорд никогда не сомневался, что так будет. Но любая попытка защитить Фэй только увеличит его агрессию. Брайан Сент-Джордж опубликовал в «Курьере» статью, где говорилось, что Джейн Эндрюс и Луизе Шарп предъявлено обвинение в том, что они вводили следствие в заблуждение. «А если эту статью прочтет Стивен Девениш, — спрашивал он себя, — что будет с Фэй?» Правда, внимание прессы в эти дни было приковано к судебному процессу по делу Виктории Кадбери, которой предъявили гораздо более серьезное обвинение, а именно — похищение и неправомерное задержание двух девушек. Но все же, может ли Девениш от этого разозлиться еще сильнее? Возможно, но он ничего об этом не знал.

Он даже спросил у Сильвии, не звонила ли во время ее дежурства Фэй Девениш или женщина, похожая на Фэй Девениш, но Сильвия не помнила. И если в «Лесной хижине» за высокими деревьями насилие все-таки продолжалось, Фэй страдала молча.

Однако через два месяца этому молчанию и тишине пришел конец.

Глава 19