Непорочная грешница

Она подошла к кровати и некоторое время разглядывала Экстона, поражаясь совершенству его тела, во многих местах отмеченного шрамами — знаком принадлежности к касте воинов. Но это лишь придавало его облику больше притягательности. Он напоминал Линни медведя, который много раз вступал в бой, чтобы отвоевать права на свою берлогу, в которой он обитал. Даже волосы, покрывавшие его грудь, ноги и руки напоминали черный мех медведя. Возбуждение, зародившееся у нее в низу живота, горячей волной захлестнуло все тело. Если бы только он ее любил…

Он поймал ее руку за кисть и прижал к своему возбужденному мужскому органу. Она ощутила накал его страсти и затрепетала. Ее снова пронзила мысль, что человек этот ее не любит и питает к ней просто животную страсть. Она была просто не в силах отдаваться ему, зная, что он ее ненавидит.

Экстон провел ее рукой по своему телу, и Линни призвала на помощь всю свою волю, чтобы не отдернуть руку. Но, когда она взглянула ему в лицо, страх и брезгливость, завладевшие ею, сразу же улетучились, ибо в глазах Экстона отражалась снедавшая его невыразимая мука.

Тогда, не думая долго, Линни нагнулась и поцеловала его прямо в губы. Она почувствовала, как он вздрогнул и оцепенел. Видно было, что он никак этого не ожидал. Но это только подхлестнуло ее. Она поцеловала его снова — горячо и страстно, и сразу же испугалась, что поцелуй этот позволит ему догадаться о ее затаенных чувствах, а главное — о ее безграничной любви к нему.

Из всех ласк, какими они награждали друг друга, поцелуй занимал особое место. Первый раз они поцеловались в день свадьбы, а потом — лишь в тот памятный день, когда оказались в лесу на берегу реки. Для Линни это было едва ли не доказательством любви или, по крайней мере, глубоких и серьезных чувств. Вот и теперь, целуя его, она втайне заявляла ему о своих чувствах, и если бы он обладал душевной чуткостью, то смог бы услышать этот ее немой призыв.

Линни услышала вырвавшийся из его горла стон — казалось, он бессознательно сделал последнюю попытку отвергнуть ее любовь, но когда она секундой позже провела кончиком языка по его губам, они послушно раздвинулись. Когда же ее язык проник к нему в рот и встретил ответную упругую ласку его языка. Линии вздрогнула всем телом, впитывая в себя горько-сладкий привкус непросто доставшейся ей никем и нигде не провозглашенной победы.

Она целовала его снова и снова, и он награждал ее ответными поцелуями. Это было торопливое, страстное совокупление. Она возвышалась над ним, руководила его движениями, осознавая, что в этот момент он находится в полной ее власти. Как ни странно, какое-то шестое чувство непрестанно твердило ей, что и он тоже осознает это. В свое время он вознамерился завладеть ею полностью, но все обернулось так, что она завладела им.

Когда все закончилось, настали минуты невероятной тишины и столь же невероятного покоя.

В это мгновение Линии наконец прервала свой длившийся, казалось, целую вечность поцелуй и ткнулась носом в изгиб его могучей мускулистой шеи.

Они дышали в унисон, их тела переплелись, и они походили на чрезвычайно сложный, но единый организм, существующий по ему одному ведомым законам. Когда она начинала двигаться, его рука, покоившаяся у нее на пояснице, тоже начинала двигаться в такт ее движениям, поглаживая и лаская кончиками пальцев округлые ягодицы.

Линии готова была в этот момент умереть, поскольку больше ей желать было нечего. Она, утомленная и согретая любовью, лежала в объятиях человека, которого она любила и который, как она надеялась, отвечал ей взаимностью, хотя ни словом не обмолвился об этом.

Но вот лежавший рядом с ней мужчина прервал свои ласки, и Линии своим чутким сердцем уловила перемену, происшедшую в его настроении. Можно было подумать, что все это время он брел среди клубов густого тумана, но выбрался наконец из призрачной страны на равнину и осознал, где находится. И кто находится рядом с ним. Внезапно поднявшийся северный ветер вряд ли сумел бы так быстро выстудить ей душу, как вновь завладевшее телом Экстона напряжение, которое ей безошибочно удалось уловить.

Она откатилась к краю постели, но Экстон не позволил ей подняться. Намотав ее волосы на кулак, он заставил ее повернуть к нему голову. Она всмотрелась ему в глаза, и то, что она в них увидела, заставило ее содрогнуться.

— Что есть в тебе такого, чего нет у других женщин? Как тебе удалось с такой легкостью меня околдовать? Какой затвор ты произнесла? Каким питьем меня опоила? — Его глаза потемнели от гнева и метали молнии. — Или все это — дело рук дьявола? Того самого, который оставил на твоем теле свой знак и наделил тебя способностью завладевать душой и телом человека?

Свободной рукой он ухватил ее за ногу и коснулся большим пальцем алого пятна на коже.

— Это его знак? Это он послал тебя ко мне, чтобы изводить нескончаемой мукой и обрекать на ад при жизни?

— А обо мне ты подумал? — выкрикнула она в отчаянии. — Задумывался ты хоть раз, что приносишь еще горшие страдания мне?