Непорочная практикантка (СИ)

Он гладит меня по волосам и смотрит вдаль. Обращается будто бы не ко мне, а к кому-то невидимому. Вернее, видимому только ему. Мне стало страшно. Действительно страшно. Даже тем утром в сауне, в окружении окровавленных трупов, я не была настолько испугана. Кто он на самом деле? Какие тайны хранит его прошлое? Тётя никогда бы не позволила мне выйти замуж за маньяка, но знает ли она о кладбищенских встречах и кровной мести?

Глава 44

«Да катись ты к собачьей матери» — думала я, глядя в плохо помытое окно купе поезда. Ревность грызла меня изнутри. Не то, чтобы я правда подозревала Ярика в интимной связи с сестрой его друга, но… В конце концов, девушка сама решила свести счёты с жизнью. Причём здесь мой муж? Если бы мне позволили подготовить план мести, я бы нашла парочку татуированных мужланов, освободившихся из мест не столь отдалённых и заплатила бы за акт насилия в отношении мажорика. Не, ну глаз за глаз в принципе справедливо. Он изнасиловал девушку, два бугая снасильничали его. Убивать то зачем?

Я уже достала телефон, чтобы позвонить мужу и предложить ему свой вариант справедливой мести, но в последний момент сбросила звонок. Ярослав ярый противник нетрадиционных отношений. Вряд ли ему понравится смотреть, как мужчины занимаются сексом друг с другом. Зато жертва может оказаться любителем анальных ласк. Не хватало ещё удовольствие ему доставить.

Сама не заметила, как, по сути, приняла и согласилась с вынесенным насильнику приговором. «Смерть за смерть». Точка. Ну, а как ещё? Я сама не так давно была фактически на месте той девушки и тоже задумывалась о крайней мере… Далеко не всем хватает силы воли пережить позор. Опороченные девушки становятся изгоями, их никто не может защитить.

Унизительные освидетельствования, необходимость вновь и вновь рассказывать следователю, как правило, мужского пола, каждый нюанс совершённого по отношению к тебе насилию, опознание преступника «лицом к лицу» в крошечном помещении, заполненном незнакомыми людьми и только потом суд. Единицы смогут пройти весь путь до конца.

И эти единицы, как правило, совершенно не пострадали. В нашей стране реальные насильники гуляют на свободе, а в тюрьмах сидят случайно переспавшие с малознакомой девушкой парни. Се ля ви. Такова жизнь. Чтобы наказать за унижение женского достоинства, нужно пережить тройное унижение.

Я тоже не пошла за защитой в правоохранительные органы, когда Влад разослал интимное видео со мной в главной роли всем моим друзьям и знакомым. Знала, что не смогу рассказать строгому дядьке, что именно произошло. Как меня обманули, подставили. Не смогу ответить на все его каверзные вопросы. Тогда я спряталась в своей крошечной спальне и старалась не выходить на улицу. А каково было той девочке?

Меня поддерживала тётя. Да и само насилие я, по сути, не пережила. Обман да, но не насилие. Мне позволили уйти. Не заламывали руки. Не кончали в меня. Да и не девочкой на тот момент я была. Это тоже важно. А если та несчастная малышка была девственницей?

От одной мысли о возможной невинности сестры Юры мне стало дурно. Я вспомнила свой первый раз. Даже с любимым человеком, под парами лёгкого алкоголя и спустя несколько месяцев со дня знакомства, мне было неловко. Смущение, страх и… стыд. Что было бы со мной, будь на месте Влада незнакомый мужик, прижавший меня к стене за горло? Который, дыша перегаром в лицо, разрывает трусики. Вставляет немытый член в меня, матерясь в процессе на ручейки крови, стекающие по моим ногам и пачкающие его брюки. Матерится, но не останавливается, слив в меня всю накопленную сперму. Брр… Никто не имеет права применять насилие по отношению к женщинам.

— Папа?

Я вновь и вновь пыталась примерить на себе страдания той незнакомой девушки, рассеянно глядя в витрины магазинов. В одном из них увидела своего отца. Вернее, того мужчину, которого считала отцом всю свою сознательную жизнь.

Первое желание — бежать. Он не желает меня видеть, изгнал из дому, вычеркнул из завещания. Гори он в аду! В одном котле с Владом.

Но его лицо… Страдание будто бы отпечаталось на его лице. К чему эта растерянность и печаль во взгляде, обращённом на дешёвое шмотьё в секции с распродажами старой коллекции? Мужчины не любят ходить по магазинам, но не до такой же степени.

Я проследила за ним и мамой до самого дома. Они разделились у подъезда, я последовала за отцом до гаражного кооператива. Осмелилась окликнуть его лишь у входа.

— Привет, — прошептала еле слышно.

Он не ответил, не развернулся, но остановился. Стоит ко мне спиной и ни слова не произносит.

— Давно не виделись, — сглотнув, произнесла.

— Давно, — он ответил после долгой паузы. — Ты как?

— Жить буду. А ты?

— А я не знаю. Не уверен, что и сейчас живу.

Обошла его и посмотрела прямо в глаза.

— Почему ты так поступил со мной? — в каждом слове сквозит боль.

— Твоя мать решила, что так будет лучше для всех, — его речь звучит, как будто из преисподней. — Девочка моя.

На последней фразе он зарыдал. Впервые в жизни я увидела плачущего отца.

— Мама? Она сказала, что ты не желаешь меня видеть?