Непоследний

– Да, да, ваше жилище на небесах. Но вы пока ещё не там. Покорнейше прошу меня извинить, отец Эван, на сегодня, я думаю, достаточно. Вас обратно в камеру отведёт наш новый охранник Сол. До свидания, – сухо попрощался комендант Торн.

Старик вышел, охранник сопроводил его до камеры, где на столе его ждал обед. Узник поблагодарил охранника:

– Спасибо, Сол. А ты уже пообедал? –  поинтересовался отец Эван.

Охранник лишь пожал плечами и вышел. Вернувшись, когда узник доел, он взял поднос с посудой и направился к двери. Старик быстро подошёл вплотную к охраннику и положил руку ему на плечо. Тот резко дёрнулся и отпрянул, уронив поднос. Посуда с грохотом полетела вниз и ударилась о пол. Лицо охранника перекосилось, губы дрожали. Отец Эван попытался успокоить Сола, подняв обе руки. Затем старик указал пальцем на ухо и широко раскрыл глаза. Охранник отрицательно покачал головой. Узник показал на рот и стал медленно и отчётливо произносить разные звуки. Но охранник и на этот раз помотал головой. Старик подошёл к нише в стене, где лежала книга, раскрыл и ткнул в неё пальцем, широко раскрыв глаза. И в третий раз охранник замотал головой. Узник глубоко вздохнул и нахмурился, глядя на съёжившегося у двери охранника. Немного поразмыслив, отец Эван прищурился, и его лицо осветилось улыбкой. Он похлопал Сола по плечу и сказал:

– Ничего, что ты меня не слышишь и не можешь ответить. Время на нашей стороне, а нам нужно только оно и ещё упорство.

В конце недели, когда старика вывели на положенную ему прогулку на свежем воздухе, он не мог нарадоваться весеннему солнцу. Отец Эван решил ещё раз обдумать список знамений и последних новостей, полученных от предыдущих охранников – людей простых и необразованных. Когда он спрашивал, что происходит снаружи, многие из них не отвечали, особенно в первые годы его заключения. Или они говорили, что такие люди, как они особо не интересуются глобальными событиями. Со временем некоторые охранники стали разговорчивее. Лет 10 назад именно они поведали узнику о военных слухах, плавно и не очень перерастающих в настоящие конфликты. Хотя не все правители именовали это войнами, но старик всё же поставил мысленную галочку напротив этого пункта. Охранники также рассказали ему о разнообразных природных катаклизмах, вспыхивающих в разных уголках света: землетрясение в горах, унесшее жизни восьми тысяч человек; цунами со снегопадом на Востоке, в котором погибло вдвое больше— галочка вторая.

Отец Эван уже выучил несколько простых жестов, такие, как поднятая ладонь. Она могла означать одно из трёх: приветствие, прощание или требования внимания. Охранник тоже привык к обходительности и доброте старика.

           Через несколько дней, когда Сол пришёл, чтобы принести узнику завтрак, подойдя к двери, он увидел маленькую фигурку старика, сидящего на кровати с закрытыми глазами. Лицо его было обращено к маленькому окну под потолком. Охранник вставил ключ и отворил дверь, отец Эван продолжал сидеть в прежней позе и даже не открыл глаза. Сол поставил завтрак на стол и сел, дожидаясь, когда старик закончит. Его с детства влекли закрытые двери шкафов, буфетов, комнат. Тогда ещё не вполне осознавая, чем он отличался от остальных детей, он замирал при виде замочных скважин. Ему казалось, что открытие запертой двери – это магическое действие и что за дверями скрываются великие тайны и дары, такие, как высохшие леденцы в выцветших обертках, спрятанные за убогой утварью. Потому, когда за неимением других охранников позвали его – местного жителя забытого всеми полуострова, ребёнком часто околачивающегося вокруг тюремных стен, он с радостью принял предложение. В стенах тюрьмы он чувствовал себя как дома: во-первых, там почти не осталось людей, во-вторых, проведя всю жизнь в бедности, он привык к суровой простоте жизни. Старик прервал его воспоминания о детстве:

– Приветствую, брат Сол. Как ты потчевал сегодня? – произнёс отец Эван, приложив обе ладони себе под щёку.

Охранник кивнул в ответ и поднял руку в приветственном жесте. Старик улыбнулся.

– Я хотел тебе показать кое-что.

В камере было мало вещей, и большинство из них были в единственном числе, так же, как и старик был единственным заключённым тюрьмы: один узник, одна кровать, один стол и стул, одно окно, одна ниша и одна книга. Отец Эван достал книгу и передал её в руки охранника. Тот не ожидал, что она окажется такой тяжелой. Он видел много книг в кабинете коменданта, но никто не позволял ему брать их в руки. Сол провёл рукой по кожаному переплету с тиснением и ощутил незнакомый запах. Открыв первую страницу, охранник увидел заглавие, написанное крупными буквами из шести символов. Первый и третий выглядели одинаково, так же, как второй и пятый. Старик показал на последний символ и произнес звук. Потом он достал уголёк и начертил на полу ту же букву, взял руку охранника и указал ею на него. У Сола загорелись глаза, он попробовал выдавить из себя звук, открывая большой рот, как это делал старик. Охранник провёл пальцем по контуру нарисованной на стене буквы.