Непослушная игрушка

Но невозможно бояться все время. Постепенно у меня началась апатия, а может, какая-то отрешенность. И зрение почему-то стало лучше – я даже стал замечать крадущиеся тени, шевельнувшиеся ветки.

В конце концов мне это надоело. То ли от отчаяния, то ли от желания, чтобы все это поскорее закончилось, но я, как последний придурок, достал рогатку и влепил камнем в одну из теней. Да еще и рявкнул:

– А ну пошли отсюда, а то надоели уже своей возней!

Камень, судя по звуку, попал во что-то мягкое, голос от злости прозвучал по-звериному грубо. Я приготовился к последнему бою, но он почему-то все не начинался. Тени отодвинулись дальше в лес, но не ушли. Я заложил руки за спину и снова принялся прогуливаться у костра. Снова минута за минутой ожидание непонятно чего. Да когда же это все кончится?!

Прошел, наверное, целый час, прежде чем Текло подошел ко мне деревянной походкой:

– Гордан, можно ехать.

Я с трудом покрутил занемевшей шеей.

– Ехать так ехать. Но очень медленно и спокойно, а то эти… кинутся, если почувствуют слабину.

Текло коротко объяснил ситуацию остальным, и дальше все двигались, как в замедленной съемке. Медленно и неторопливо разобрали лошадей, медленно взяли полуобгоревшие ветки, чтобы освещать дорогу, медленно, неспешно поехали по темной дороге. После соседства с костром ночной лес показался совершенно непроглядным, и света от горящих веток хватало осветить только несколько метров вокруг. Я впереди, за мной коляска Вероны, наемники прикрывали тыл.

Еще час такой езды, когда спина аж зудит от чужих взглядов. Когда лес неожиданно кончился, да еще и тучи разошлись и выглянула луна, я просто не поверил, что мы вырвались. Да и остальные, похоже, тоже. Так и ехали неспешно, как на прогулке. Через пару километров неожиданно наткнулись на постоялый двор. Сторож на воротах начал было бубнить про позднее время, но Текло так рявкнул на него, что все вздрогнули, будто просыпаясь от кошмарного сна.

Устроив лошадей, прошли в дом. Заспанный хозяин окинул взглядом наш маленький отряд и только протянул:

– Досталось вам…

Быстро и сноровисто уставил стол тарелками и кувшинами, но есть мы не могли. Все потянулись за выпивкой. Кто пил прямо из горла, кто смог налить в кружку – пил из кружки. Я вообще не почувствовал вкуса и, лишь увидев дно кувшина, почувствовал, как меня начинает немного отпускать.

Мы еще немного посидели, уже более спокойно прикладываясь к кружкам, а потом потянулись цепочкой на второй этаж, где размещались спальные комнаты. Мне досталась довольно приличная, да еще и с двуспальной кроватью. Не успел оглядеться, как следом почти сразу пришла Верона. Молча смотрела, как я сбросил с себя накидку, как укладываюсь на кровать прямо в одежде и сапогах. Так же молча забралась на кровать и устроилась у стенки. Некоторое время мы просто лежали. Потом Верону начала бить дрожь. Но не от холода, а скорее ее начало отпускать то дикое напряжение, которое давило на нас последние часы. Вздохнув, я подтянул ее к себе и чуть приобнял. Дрожь затихла, но теперь она начала плакать. Тихонечко, задавленно, торопливо вытирая слезы.

Не зная, чем ей помочь, начал осторожно гладить ее волосы. Да и какая может быть помощь? Три нападения за сутки, когда мы только по невероятному везению остались живы. Тут и у железного человека нервы могут сдать. У меня вон тоже все внутри заледенело. Был бы женщиной – тоже, поди, рыдал бы в три ручья.

Я чуть посильнее обнял Верону, и она податливо прижалась ко мне, будто стараясь спрятаться от всего мира. Еще немного поплакала, но постепенно всхлипы затихли, она пригрелась и уснула, а я еще долго лежал, перебирая подробности этого сумасшедшего дня.

Дальнейший путь можно было назвать скучным. Дороги стали заметно лучше, людей больше. Только вот встречи с тварками не прошли для нас бесследно – мы перестали улыбаться и все время бессознательно ждали нападения. За стол садились только вместе, а желающих познакомиться и поговорить встречали такими взглядами, что вокруг нас все время было пустое пространство. Я выбросил заскорузлую от крови накидку и внешне стал одним из наемников. Но следов крови на моей одежде было гораздо больше, чем у остальных. Люди это видели, чувствовали, и проблем у нас почти не было.

Вот только Верона почему-то стала нервничать еще больше. Постоянно была настороже, внимательно всматривалась в каждого встречного. И чем ближе к столице, тем больше было напряжение, как будто мы ехали не в самый большой и защищенный город, а снова хотели пересечь лес тварков.