Непослушная игрушка

На удивление, дорога прошла без приключений, никто не пытался приставать к нам. Добравшись до дома, проводил Верону до самой спальни. Как заправский телохранитель проверил все уголки, но и здесь всё было в порядке. Я уже повернулся к двери, как Верона прервала молчание.

— Гордан…

— Что?

Верона кивнула в сторону кровати.

— Может…

Что — «может»? Заняться сексом? Снова, как в дороге, спать в обнимку, прижавшись друг к другу в страхе перед неведомым? Ну уж нет! Ни к тому, ни к другому я сейчас не расположен — Верона вызывала только чувство глухого раздражения. Может она и не виновата ни в чём, но находиться с ней рядом было неприятно.

— Мне пора домой. А если страшно, позови слуг, пусть дежурят у дверей.

Лицо Вероны закаменело.

— Уже поздно. Как же ты будешь добираться к себе?

— Прогуляюсь.

— Возьми хотя бы мою коляску.

Ага, чтобы она узнала мой адрес?! Хотя… После встречи в доме барона считать, что я от кого-то смогу спрятаться — просто смешно. На меня внезапно навалилась усталость, и я даже был вынужден прислониться косяку.

— Хорошо, скажи своему кучеру.

Верона торопливо подошла, с тревогой глядя на меня.

— Гордан, ты в порядке?

— В порядке, но мне всё-таки лучше уехать. А ты запрись и никого не пускай. Мало ли…

Дорога до таверны прошла без приключений. Я бросил кучеру серебрушку за труды, а сам вошёл в дом. Поездка меня расслабила, спать хотелось неимоверно, но и перекусить не мешало. Тем более, что не смотря на позднее время, в обеденном зале народ был. В одном из углов сидела группа молодёжи, изображающая из себя заговорщиков. Во всяком случае, они постоянно шептались, склонившись друг к другу. Недалеко от них сидел мужчина с бутылкой вина. Этот, видимо, решал какие-то свои проблемы, потому что его ничто не интересовало, кроме своего стакана. В глубине зала устроилась молодая парочка. На столе у них стояла свеча, и больше им никто не был нужен. Как и мне. Служанка (не та, что днём) быстренько притащила холодного мяса, хлеба и вина, и я принялся за еду.

Но вино облегчения не принесло, и настроение становилось всё более поганым. Ну что за жизнь такая! То бандиты, то Эли, то Верона. Смогу я когда-нибудь пожить спокойно? Просто жить, не оглядываясь по сторонам и не ожидая новых приключений? Просто ходить на работу, заниматься любимым делом, а вечером просто посидеть с любимой книжкой, не ожидая удара из-за угла?

Раздражение стало подниматься внутри, формируясь в желание кого-нибудь ударить. А тут ещё заговорщики, разгорячившиеся от своих споров, утратили осторожность, и до меня стали доноситься отдельные фразы. Сначала я пропускал их мимо ушей, но затем прозвучало «принять меры», «благо народа». Невольно я улыбнулся — живут же люди! Развлекаются играми в больших дядей, и наплевать им на окружающих. Но мою улыбку и взгляд заметили. Один из самых рьяных спорщиков начал приподниматься.

— Что, нравится подслушивать? — с угрозой протянул он.

— Вы бы поменьше орали, вас бы и слушать никто не стал.

— Счастье народа стоит того, чтобы кричать об этом на каждом углу!

— Горластых много, работать только некому.

Теперь уже в мою сторону смотрела вся компания.

— Мы готовы жизнь отдать ради святого дела!

Я отмахнулся.

— Многие так говорят. Только вот жизней лишается народ, когда начинает воевать за такие идеи. Чем руками махать, лучше бы сделали счастливым кого-то конкретно из этого народа. Мастерскую или деревню купили и сделали работников богатыми и счастливыми. С малого начинать надо, с малого.

— Но ведь это только малая часть, а мы хотим счастья для всех!

— Если вы не сможете справиться с малым, то какой от вас будет толк, если вы дорвётесь до большего?

— С такими законами и с такой верхушкой ничего сделать нельзя!

— А законы всегда будут «такими», что кого-то будут не устраивать. И «верхушку» никогда не будут любить. Так что единственное, чего вы добьётесь — это дорваться до власти. А всё остальное останется по-прежнему. Только врагов у вас станет побольше — все, кто ниже вас.

Заводила от возмущения стал красным.

— Ты, ты… провокатор! Не слушайте его!

Я довольно улыбнулся. Интересно, а драться они полезут?

— И в этом вы не оригинальны. Если каждого несогласного объявлять врагом, а потом уничтожать, то за чьё счастье вы собрались сражаться? Тех, кто послушен, всегда согласен? А я ведь тоже часть народа, вы и меня должны обеспечить кусочком счастья.

Ехидства в моём голосе хватило бы на десятерых. Я приготовился к драке. Ну, ну! Кто первый кинется? Молодой и самый рьяный?

Но неожиданно заговорил самый взрослый и серьёзный из сидевших за столом.

— Вы нас совершенно не знаете, а уже обвинили во всех смертных грехах.