Непослушная игрушка

К моему немалому удивлению в замке было почти спокойно. Усиленные посты на воротах и стенах, но солдаты были спокойны. Да и слуги занимались своими обычными делами без всякой нервозности. Ведь если верить рассказам Гусли, в замке в последние годы творилось и не такое, и убийство десятка вспыльчивых, заносчивых, а то и просто несговорчивых гостей было почти невинным развлечением. Но ночь прошла в напряжении. Хендрик провёл ночь на стенах, проверяя посты, а я уже привычно в кресле у открытой двери, тихонечко точа свой нож, вновь впитавший кровь ещё одного врага. Время от времени накатывали сомнения — правильно ли я сделал? Ведь фактически это я заварил эту кашу, спровоцировав людей. Может всё и обошлось бы? Ну злые, ну высокомерные. Но если бы принесли присягу, может и наладилось бы? Теперь этого не узнать. Остальные напуганы, в сомнении. Да и родственники ещё неизвестно на что решатся. Опять же, если на всех оглядываться, то и шагу ступить не получится. Вон, король, только обнаружил заговор, и сразу почистил вокруг себя стальной метлой. А кому не понравится — будут следующими. Поганое это дело — политика. Вроде делается для общего блага, а сколько крови при этом льётся! И ведь часто, когда непонятно, кто прав, говорят: «Потомки рассудят». Ещё неизвестно, сколько мне самому придётся ещё крови пролить, и как меня «Потомки рассудят». Вздохнув, я снова начал точить свой нож.

Утром меня неожиданно вызвали к Вероне. Зайдя к ней, обнаружил там и «пограничников». Верона странно посмотрела на меня.

— Господа хотят принести присягу, но просят сделать это в твоём присутствии.

Я немного удивился, но даже и мысли не возникло ставить подобное себе в заслугу. Скорее уж мужики пораскинули мозгами и решили, что вариантов всё равно не будет, так чего мотаться лишний раз? А уж начальство пускай между собой разбирается, кто из них правее. Я бы тоже так сделал.

Не зная, как здесь положено принимать присягу, просто встал чуть сбоку от Вероны и положил ладонь на рукоять меча. Мужики сразу построжели. Вперёд вышел Мардан и опустился перед Вероной на одно колено.

— Я, сотник Мардан, и мои солдаты присягаем тебе, леди Верона, и клянёмся в верности, пока смерть не разорвёт эту клятву.

Верона в ответ положила руку ему на плечо, и торжественным голосом произнесла:

— Я, леди Верона, принимаю верность твою, сотник Мардан, и твоих солдат. Клянусь заботиться о вас, пока я жива и имею для этого силы.

Мардан поцеловал потянутую руку и вернулся в строй. Контус и Берхам повторили клятву слово в слово.

Интересная процедура. Немного пафосная, но смысл самый понятный. Да и мужики молодцы, вон как Верона облегчённо заулыбалась. Не бог весть что, но начало положено. Я бы с удовольствием пожал мужикам руки, но после вчерашнего разговора это выглядело бы не очень правильно, показушно, что ли. Мы просто переглянулись, и поняли друг друга. В комнате ощутимо стало спокойнее.

Повернувшись к Вероне, я осторожно поинтересовался.

— Леди не будет против, если в качестве подарка в честь такого события господа сами выберут себе оружие в арсенале?

После вчерашнего это можно было расценить как шутку, но положение Вероны существенно изменилось — теперь у неё появились вассалы на новых землях, и желательно было не испортить торжественность момента. А так внешне приличия были соблюдены — я прошу, хозяйка разрешает. Верона прекрасно всё поняла.

— Да, конечно. И проследи, чтобы они не скромничали.

Стараясь не улыбаться, я склонился в поклоне.

Разумеется, я проследил. Отвёл в один закуток, где хранилось не просто хорошее, а ещё и красивое оружие. Надо было видеть, как мужики его выбирали! Наверное, это было как медаль — обычное железо, но его подарили за заслуги. А уж когда вышли во двор и их обступили солдаты, началось обсуждение этой красоты, мне кажется, это стало переломом в отношениях. Разумеется, это можно было расценить и как мелкий подкуп, но тут всё дело в последовательности событий — что будет вперёд — верность или награда.

Во всяком случае, расстались мы уже почти нормально, как люди, находящиеся на общей службе у Вероны.