Непослушная ученица

— Я не о том. Ты начал целовать меня, когда я пыталась кое-что сказать тебе.

Проклятье, у него даже уши симпатичные! Так и хочется потрогать.

— Я решил, что это будет лекция и… — Он моргнул. — Потому что я захотел.

Дразнящего блеска в его глазах, к которому Ребекка привыкла, не было. Да и в поцелуе было что-то далекое от беззаботности.

— Это была лучшая часть дня, — добавил Логан.

— О-о, неужели?

Ребекка в душе согласилась с ним. Поцелуй, без сомнения, был лучшей частью дня. И он обещал намного больше. Логан стал для нее дверью в другой мир.

Логан мельком взглянул на фотографов, следивших за ними, стараясь остаться незамеченными:

— Кроме того, отличный кадр для прессы. Это будет работать на нас; в противном случае они сами найдут то, что не послужит нашим целям.

— Например, как ты зеваешь.

— Именно.

Это только его план, его цель, и ничего больше.

— Предупреди меня в следующий раз, — попросила она.

— Зачем?

— Чтобы я была готова. — Чтобы она не растаяла так легкомысленно в его руках.

Он поразмышлял над ее просьбой, а затем покачал головой:

— Я предпочитаю неожиданность. Мне нравится то, как ты целуешь меня в ответ, не понимая, что делаешь.

Он все еще стоял слишком близко. Ей следовало бы сделать шаг назад. Однако желание удерживало Ребекку на месте.

— Кроме того, — сказал Логан, — я соблюдаю правила. Менее пяти секунд. И сегодня это не повторится.

Он надел шляпу ей на голову. Посмотрев на Ребекку, он немного сдвинул шляпу — так ему нравилось больше. Затем Логан обхватил ладонями ее лицо, как бы отгораживаясь вместе с ней от остального мира. Ребекка собралась вежливо поблагодарить его, но он, внезапно наклонившись, поцеловал ее — быстро и нежно.

— В принципе один раз можно выйти за рамки правил. — Логан взял ее за руку, и они продолжили прогулку.

Всю жизнь Ребекку учили, как вести себя на публике. Но никогда не наставляли в личных вопросах.

Отец и два брата оказывали ей помощь во всем, что касалось традиций правящей династии. Но этим их помощь и ограничивалась. Дела сердечные и всплеск гормонов не обсуждались — по крайней мере, не при ней. Она и Лекси, жена Рафа, стали подругами. Но то была родственная дружба. Ничего похожего на искренние сестринские отношения.

Любой шаг в неизвестность Ребекка делала сама.

Может ли она попросить Логана о большем? Попросить о дополнении к их соглашению? Оговорить… особые условия? Логан был единственным, кто смог бы научить ее любви. У него определенно есть навыки, он не уроженец Сан-Филиппе и не собирается здесь жить.

— Ты… — робко начала она.

— Я что?

— Тебе… нравится… целовать меня? — Это был не совсем правильный вопрос, но, возможно, она получит нужный ответ.

Его глаза сузились, словно он заподозрил ловушку.

— Даже слишком.

— Не только для прессы?

Логан пожал плечами:

— Помнишь, мы говорили, что не надо притворяться, что нам нравится еда, если это не так?

Да, она помнила. Но ему нравится целовать ее? Так же сильно, как ей нравится целовать его? Правда, она не была уверена, что «нравится» — подходящее слово. Оно было слишком простым, слишком пассивным, что ли. Поцелуи Логана вызывали в ней трепет, смущали, заставляли желать… продолжения. Однако он тем не менее целовал ее только из-за их договоренности. Ему не нужно, или он не хочет чего-то большего. Его вполне устраивает видимость отношений. Это может сработать в ее пользу.

— Я целую тебя, и мне это нравится, — сказал он. — Беспроигрышная ситуация.

Почему-то в его словах чувствовалась горечь. Ребекка не могла до конца понять, что Логан имеет в виду. Все это стало для нее слишком важным. Теперь ей предстоит не только доказать отцу, что она способна принимать решения и управлять своей жизнью, но и убедить саму себя, что она — женщина. Не принцесса.

Логан подошел к темно-розовому цветку и дотронулся до него:

— Знаешь, о чем я думаю, глядя на эти бархатистые лепестки?

Все еще дразнит, все еще пытается лишить ее самообладания. Ему известно, что подобного рода разговоры, утонченное заигрывание не являются ее сильной стороной.

— Прекрати. Это просто цветок, ничего больше. — Цветоводы убили бы ее, если бы услышали такое.

— Я представляю тебя лежащей на кровати, усыпанной лепестками роз.

— Логан, не надо!

— Или что?

— Или я позову миссис Смит-Робинсон.

Пчела села на розу.

— Мы сможем поговорить с ней об опылении, — усмехнулся он. — Я уверен, у нее есть мнение на этот счет.

— Могу я спросить тебя кое о чем? — поинтересовалась Ребекка.

— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, и я отвечу, но только нужно ли тебе это, потому что я буду отвечать честно. Давай спрашивай. Я умоляю тебя.

Ах, Бучанан умоляет!

— Что, если я попрошу тебя…

Ребекка заколебалась. Не так-то легко сказать то, что было у нее в голове: «Научи меня наслаждению».

— Продолжай. — Он, конечно, не знал, о чем она собиралась попросить, но в его тоне появилась настороженность, словно Логан понял, что это не легкомысленная просьба.

— Научи меня…

Эти карие глаза молили ее продолжать.