Непослушных детей не бывает. Революционный подход к воспитанию с рождения до 5 лет

«Первые недели отцовства можно сравнить с блужданием по темной комнате, которая заставлена граблями. В какие-то дни я, кажется, наступал на все, ни одни не пропуская. Трудно привыкнуть к новому положению, перестать быть главным, уйти на вторые роли. Бывает, мы не знаем, что же нам делать, как грамотно помочь. Я был уже немолод, когда стал отцом. Родителей не было в живых, поэтому мне не с кем было советоваться. Иногда знакомые говорили что-то вроде “Это сложнее, чем ты думаешь” или “Доверься инстинктам”. В результате я наделал массу ошибок. Вот что забавно: когда я завел щенка, то получил массу наставлений, когда впервые стал отцом — ни одного.

Роль отца в жизни ребенка огромна. Это относится и к полным семьям, и к родителям-одиночкам, к биологическим и приемным папам. Мы не идеальны, но дети нуждаются в нас так же сильно, как мы в них. Отцовство — это невероятный жизненный опыт, за который я безмерно благодарен. Процитирую Авраама Линкольна: “Ни один мужчина не стоит так высоко, как тот, кто склоняется, чтобы помочь ребенку”. Я восхищаюсь решительностью и настойчивостью Рене, пережившим такое горе. Его пример учит нас не бояться задавать вопросы, ведь все мы в чем-то новички. “Гугл” знает далеко не все, поэтому для настоящих перемен вам понадобится доверие к самим себе и сплоченная команда».

«Мозг сотен тысяч поколений развивался в условиях небольших охотничьих групп. Это была сложная, интерактивная, динамичная, социально-эмоциональная среда, которая давала ребенку опыт для развития и взросления. В группе из ста пятидесяти человек на каждого ребенка в возрасте до шести лет приходилось как минимум трое взрослых, готовых помочь. Дети росли под присмотром братьев, сестер и взрослых людей, причем не обязательно родственников. Все участвовали в воспитании. Контакт детей со взрослыми был несравненно более продолжительным, чем в нашем обществе, а социально-эмоциональные взаимодействия в группе были шире и разнообразнее. Современный образ жизни, способы общения, технологии и экономика изменили общество. Мы воспитываем детей в среде, сильно отличающейся от многообразного социального контекста, к которому был приспособлен наш мозг».

Кейт Стэнли и доктор Натаниэль Кендалл-Тейлор, Институт Фреймворкс[16]

, Питер Фонэги, профессор, Национальный центр для детей и семьи Анны Фрейд