Непосредственный человек

Он вытянул руки перед собой во тьму, словно видел там Джули.

— И тут… не знаю. Может, она споткнулась о сумку. Услышал грохот, глянул — а она уже на полу. Налетела на…

Он запнулся и не мог продолжать.

— На кресло, — подсказал я.

Он уставился на меня влажными ошалевшими глазами.

— Нет, на стереоустановку.

— Ох, извини.

На своем творческом семинаре я бы объяснил студентам, что ради симметрии это непременно должно быть кресло.

Но Рассела симметрия не волновала.

— Я все думал, что-то не так. Она не могла упасть. Я всего лишь отодвинул ее. Может, грубовато, но я не толкал ее. Почему она лежит на полу, как это могло случиться?

И снова я дожидался продолжения, пока не понял, что на том его история заканчивается. Он не пришел ни к какому заключению, потому что не мог сдвинуться с того момента, когда обернулся и увидел Джули на полу и счел себя виноватым, хотя не понимал, как это произошло. Пока я слушал отчет Рассела, больше всего меня удивляло, что он не спросил Джули, сильно ли она ушиблась, и чем глубже он погружался в эту историю, тем больше меня пугала мысль, что не спросил он потому, что ему было наплевать. Но теперь я заподозрил иную причину. Образ Джули на полу впечатался в сетчатку его мысленного ока. Ему и в голову не пришло, что она могла лишь слегка пострадать, потому что каждый раз, когда он думает о ней, он видит ее там, на полу, одной рукой Джули прикрывает травмированный еще в детстве глаз. Все замерло на этом моменте, никакого «после» нет. Если бы я спросил Рассела, где сейчас может быть Джули, этот вопрос сбил бы его с толку. Разумом он сознает, что с тех пор прошло несколько дней, но для Рассела Джули остается все на том же месте, где он ее покинул. Возможно, он подошел к ней, попытался понять, куда пришелся удар, отнять ее руку от глаза, но к этой минуте драматический акцент их ссоры сместился. За несколько минут до того всю эту сцену разыгрывал Рассел, и он мог изменить ее ход, если бы захотел. А теперь настал черед Джули разыгрывать свою сцену как ей вздумается. И она решила устранить Рассела из своей сцены — как он перед тем решил наказать ее.

С этого момента его жизнь под заклятием. Он не может продвигаться вперед, он может лишь снова и снова обсуждать, как он попал туда, где находится теперь.

— Все-таки, — сказал он, — я хотел, чтобы ты выслушал и мою версию. Понимаю, ты должен верить Джули, но…

— Послушай, Рассел… — начал я, понятия не имея, как продолжу.

— Я хочу, чтобы ты и Лили знали: я выплачу вам все до цента, что вы нам одолжили. В смысле, даже если мы с Джули не помиримся.

— Рассел.

— Это займет какое-то время, — скорбно признал мой зять, который с осени был безработным. — Возможно, случившееся даже подтолкнет меня наконец. Пора сделать хоть что-то, даже если это что-то окажется ошибкой.

— Люди часто говорят так перед тем, как совершить ошибку, Рассел.

— Сегодня я позвонил тому человеку в Атланте. Прошлым летом он предлагал мне там отличную работу, большие деньги. Но мы строили дом, и я отказался.

— Эту историю я уже слышал.

— Вряд ли, Хэнк, — возразил он. — Я даже Джули не говорил.

Я молча ухмыльнулся в темноте.

— А, понял, — вздохнул он. — Знакомая история, вот ты о чем. И чем она обычно заканчивается?

— Я забыл, — ответил я.

Я и большинство моих коллег по кафедре — вот как это обычно заканчивается. Не стоит еще больше удручать парня.

— Той вакансии, что он мне предлагал, теперь уже, само собой, нет. Но он считает, что, наверное, сможет что-нибудь устроить.

— В Атланте.

— Компания находится там, Хэнк. В Атланте. Если бы компания была в Рэйлтоне, все вышло бы иначе.

На время избавившись от образа Джули на сетчатке своего внутреннего ока, Рассел стал самим собой — чуть ироничным, чуть посмеивающимся.

— Это я понимаю, Рассел.

— Отлично. Мне показалось, не задремал ли ты на минутку.

Я заверил, что ловлю каждое его слово.

— Ладно. Если этот чувак позвонит, думаю, я соглашусь. Если наскребу на билет на самолет.

В доме зазвонил телефон.

— Должно быть, Лили, — сказал я. — Звонит предложить тебе денег.

— Она всегда вовремя, — согласился Рассел. — Повезло тебе с ней.

Телефон звонил, мы сидели и слушали.

— Ты не возьмешь трубку? — спросил Рассел, когда включился автоответчик.

Через секунду послышался голос, но сквозь закрытую дверь я не мог разобрать чей.

Рассел поднялся:

— Не буду больше тебе мешать. И я бы просил не говорить Джули про Атланту.

Я пообещал молчать.

— Спасибо за все, — сказал Рассел, окидывая взглядом веранду. — Я почему-то всегда чувствую себя здесь как дома.

Он осматривал мой дом с большей нежностью, чем когда-либо на моих глазах осматривал свой собственный.

— Но про ос ты мне соврал, — добавил он, указывая на свес крыши, где следовало бы висеть гнезду, будь наши дома идентичны.

Мы пожали друг другу руки.

— Обещай, что не уедешь, не повидавшись с Джули, — потребовал я, потому что подозревал, что именно таков его план.

— Я позвоню ей, — ответил Рассел, — но вряд ли она захочет меня видеть.