Непостижимая концепция

– Почему аллергиков? – кажется, ему удалось ее зацепить. Она теперь не сводит напряженного взгляда с его лица. И пытается понять – врет он или нет? Ей кажется, что нет, и она начинает бояться.

– Не знаю. Но в какой-то момент наркоман чувствует спазм, не может вдохнуть – это просыпается парааллергия, а в следующий момент наркоману хочется продолжить летать в сладких грезах и он залпом проглатывает все имеющиеся у него таблетки. Никто из вас не знает, что надо убирать коробку от себя подальше. А если и знает… Третий и шестой труп, до того как стать собственно трупами, в наркотическом бреду перерыли свое жилище, но таблетки нашли. А пятая жертва, девушка вашего возраста, не нашла наркотик – у нее его просто больше не было – и потому закинула в рот все лекарства, что нашла дома.

– Правда?

– Ну а зачем мне врать? – удивился Карповский. – Мне нужно найти того, кто раздает эту дрянь, и оградить таких, как ты, детей от сладостной эйфории смерти.

– Я приняла только четыре раза. Я… не умру?

– Ну, пока вы живы, а если не будете больше принимать, то и не умрете. Но…

– Но?

– Кто-то другой может умереть, – закончил Петр. Он продолжал спокойно, но уже теплее смотреть на Лилиан, а внутри удивлялся – редко когда бывает, что так везет. Но спокойно – это еще не везение. Это только начало. Девушка еще не сказала, где она брала таблетки…

– Ну… они же сами знают, что делают.

– А вы знали? – Карповский чуть приблизился к ней. – Вы знали, что вы в паре шагов от смерти? Скажите, где вы брали эти таблетки? И сколько их осталось у вас?

– Мы их… сами делали. – По лицу и по глазам Петр видел, что она не врет. Но как? Сделать наркотик дома? И они начали, и они делали?

– Расскажите мне все, – попросил дознаватель, и теперь его голос стал мягким и доверительным. – Расскажите мне все, Лилиан.

…После беседы с Лилиан Стагев Петр отказался беседовать с кем-либо еще и попросил девушку ничего не говорить другим студентам. Важно не упустить момент, не упустить того, кто заварил эту кашу, убеждал он несостоявшуюся наркоманку и, похоже, убедил.

А после остался один – подумать. Осознать.

«Балалайка» сообщила о вызове, и Карповский ответил:

– Слушаю.

Дмитрий Цодоков, появившись на наноэкране, сразу начал с места в карьер:

– Когда у тебя будут распространители?

Петр поморщился.

– Не будет. Нет распространителей. Точнее, есть… Еще точнее – одна. Она же создатель, и она делилась некоторыми… соображениями с остальными. Чуть помогала. Но она не распространяла наркотики.

– Не понимаю.

– Я собираюсь поговорить с ней и прояснить ситуацию. Я могу пока что сказать только то, что они сами готовили таблетки. Каждый сам себе.

– Вот как… – Цодоков помолчал. – Хорошо. Поговори тогда с этой «создательницей» и сразу ко мне с докладом.

Дознаватель отключил связь и встал, подходя к окну. Вызвал на наноэкран расписание нужной группы. Еще несколько минут помедлил, а потом направился к выходу. У него есть как раз пятнадцать минут, чтобы спокойно добраться до нужной аудитории.

Чем ближе было здание, в которое он направлялся, тем все меньше Петру нравилась идея просто поговорить. Возможно, формально там не будет никаких шансов сразу надеть наручники на студентку, но как же ему хотелось это сделать…

Карповский остро помнил, как его родители в какой-то момент начали употреблять какой-то модный тогда наркотик. Как за полгода счастливая семья стала похожа на ад. Как ему, семилетнему мальчишке, отец пытался вколоть в руку эту дрянь, чтобы «сынок словил кайф». И как он вырвался из его скрюченных пальцев и сбежал из дома, направившись прямо в патруль СБА. И попросился в детский дом. И с тех самых пор отношение к тем, кто связан с наркотиками, у него было особое. Он их убивал, когда выдавалась возможность.

Студенты хлынули из аудитории, а Карповский, дождавшись, пока в дверях покажется нужная девушка, скользнул к ней:

– СБА, нам необходимо побеседовать.

Она окинула его взглядом – с головы до ног – и кивнула:

– Пойдемте.

Петр направился к достаточно неприметному углу в другом конце коридора и, когда она остановилась рядом, сказал:

– Вы слышали что-нибудь о новом наркотике на территории Университета?

Девушка пожала плечами. Ее звали Мария Назарова. У нее был высокий лоб, красивые скулы, пухлые губы, которые, впрочем, не портили ее. Рыжие волнистые волосы странно смотрелись рядом с черными глазами. Петр сравнил ее с фотографией в досье и понял, что фотография вовсе не отражает реальность… В досье у нее был открытый невинный взгляд и смущенная улыбка. А сейчас черные глаза изучали самого дознавателя, разбирали по косточкам, почти не хуже, чем он сам мог это проделать с другими. Не дождавшись ответа, Петр принял решение:

– Вы пойдете со мной.

– Нет, – очень спокойно возразила Мария. Она отступила на шаг от Петра и улыбнулась. Холодно, равнодушно, спокойно. – Я никуда с вами не пойду. Я не сделала ничего плохого.

– Вы уверены в своей невиновности?

– Разумеется, так же, как вы в своей, – отозвалась девушка. – Приходите ко мне с ордером или любым другим документом, и тогда поговорим. А сейчас я пойду – у меня еще лекция.