Непостижимая тайна

– Вот это правильно! – сказал Ник. Он придвинул Мари к дверям – к самому коридору из свечей. – Что нам теперь делать?

– Мы с Биллом зажжем свечи и начнем говорить слова. Вы присоединитесь. Когда увидите, что дорога продолжается за пределы комнаты – идите. Готовы?

Ник улыбнулся и обнял Мари.

– Готовы или нет?

Мы с Биллом подошли к дальнему концу коридора из свечей. У нас были старомодные бензиновые зажигалки. Свечи таинственны сами по себе, но просто удивительно, какое сильное волшебство получается, если высечь искру кремнем и железом. Мы зажгли две первые свечи и подошли к следующим, начиная вавилонский стих.

– А в Вавилон сколько миль будет путь?
– Сотня без тридцати!
Хватит свечи, чтоб дойти, не свернуть?
Даже назад прийти!
Быстро шагай, утро путь озарит
прежде, чем свечка сгорит.

Роб повторял слова вместе с нами. Интересно, подумал я. Мари, похоже, тоже старательно проговаривала их – вслед за Ником. А Ник не задумываясь говорил слова вместе с Биллом. Он не понимал, что должен пройти все эти семьдесят – нет, сто сорок миль прежде, чем сгорят свечи. Наконец до него дошло, и Ник посмотрел на меня с легким испугом. Но не сбился и продолжал говорить стих. Я начал свою часть заклинания. По моим соображениям, эти слова означали, куда должны были прийти Мари и Ник.

– Где же дорога на Вавилон?
– Всё от твоих дверей.
– Много ли раз меня примет он?
– Три, ну а больше не смей!
Метки поставь, это путь сократит
прежде, чем свечка сгорит.

На этой части стиха глаза Ника внезапно расширились. Он увидел что-то вне стен гостиницы и потянул Мари. Они оба медленно пошли вперед между двумя рядами свечей. Мы с Биллом не останавливаясь зажигали свечи от все сильнее раскаляющихся зажигалок. Я начал говорить ту часть стиха, которую хранил Стэн.

– Всё же ну как мне попасть в Вавилон?
– Это не здесь, не сейчас.
И через мост, и через холм
путь твой пройдёт не раз.
Смена дня ночью о том говорит
прежде, чем свечка сгорит.

К этому моменту мы уже добрались до последних свечей. А Мари с Ником почти достигли стены. Билл зажег последнюю свечу, обжегся, поморщился и начал говорить свою часть стиха:

– Трудно ли мне войти в Вавилон?
– Трудно, как в море мечты.
– Что попросить, и что может дать он?
– То, в чём нуждаешься ты.
Только что нужно проси и бери
прежде, чем свечка сгорит.

Мы зажгли две последние свечи, оба вскрикнули, обжегшись о наши зажигалки, и кинулись к двери. Оттуда, к моему облегчению, мы могли видеть дорогу. Она проходила через блеклое серое пространство, которое начиналось сразу, как заканчивался наш коридор из свечей. Мы видели словно нарисованный бледной тушью пейзаж, но он был бесконечно далеко от ковра и занавески, отделяющей его от нас. Стих Стэна говорил, что путь в Вавилон находится вне понятий «здесь» и «сейчас». Я снова вздохнул с облегчением. Древнее колдовство все-таки работало, а я, благодаря Биллу, был избавлен от необходимости контролировать еще и узел силы. И насколько легче понять, что путь открыт, когда вы можете увидеть его своими глазами. Несомненно, это было какое-то место, реальное место, и оно начиналось сразу за двумя последними свечами. Ник и Мари появились на дороге и начали спускаться. Они уже не могли нас слышать, и я был этому рад. Я надеялся, что они не услышат последний стих, когда начал читать его. Роб снова присоединился ко мне и Биллу:

– Путь к Вавилону какой длины?
– Ровно семьдесят лет!»
Очень уж лёгкие ноги нужны.
Кто-то вернётся, кто – нет.
Тот и придёт, совесть в ком не болит,
прежде, чем свечка сгорит!

До сих пор не могу представить себе что-либо менее ловкое и легкое, чем дрожащие ноги Мари. Они с Ником ненадолго исчезли из поля зрения, но потом снова появились – оба шли по тусклой серой дороге, спускаясь по склону, две размытые фигурки – одна большая и темная, другая маленькая и белая. Темная заботливо помогала белой идти.

– Ну ты даешь, – сказал Билл, не выпуская изо рта свои обожженные пальцы, – откуда? – спросил он у Роба, – ты знаешь эти стихи?

– Это просто детские потешки. Любой на Талангии расскажет вам эти два стиха.

– Но ты ведь обучаешься волшебству, правда?

– Да, – признался Роб.