Непостижимое сердце

За пределами замка начиналась проселочная дорога, и Вирджиния могла скакать по ней достаточно быстро, придерживаясь поросшей травой обочины. Она добралась до деревни через несколько минут. Там она увидела деревенскую лужайку с прудом для уток, церковь норманнских времен из серого камня, таверну с вывеской «Голова сварливой бабы», станки для ковки лошадей. И почтовую контору, затерявшуюся среди маленьких домиков, а около нее повозку, запряженную пони.

Всего за несколько секунд Вирджиния проскакала по зеленой лужайке к почтовой конторе. Соскочив с лошади, она увидела двух мальчуганов, державших под уздцы толстого медлительного пони, которым имела обыкновение управлять мисс Маршбанкс. Вирджиния попросила одного из них подержать ее собственную лошадь.

– Держи ее осторожно, – сказала она, – но не позволяй уйти.

– О, она этого не сделает, мэм, – произнес мальчик с деревенским акцентом, протяжно произнося гласные.

Вирджиния вбежала в почтовую контору. Мисс Маршбанкс что-то писала, стоя у конторки.

– О, мисс Маршбанкс, – запыхавшись, проговорила Вирджиния.

Мисс Маршбанкс, повернувшись, оглядела ее с почти комическим удивлением.

– Мисс Лангхолм! Что, скажите на милость, вам угодно? – спросила она и, говоря это, прикрыла рукой листок бумаги, лежавший перед ней.

– Меня послала герцогиня, – ответила Вирджиния. – Она просила передать вам эту записку.

Сказав это, Вирджиния вытащила послание герцогини из-за обшитого бахромой кармана кожаного болеро. Мисс Маршбанкс вскрыла конверт и прочитала записку.

– О, все понятно! – воскликнула она. – Большое спасибо, мисс Лангхолм. Очень мило с вашей стороны приехать сюда так быстро. На самом деле вы прибыли как раз вовремя.

При этих словах мисс Маршбанкс подняла руку, и Вирджиния увидела, что та прикрывала телеграфный бланк.

– Герцогиня боялась, что я не успею предупредить вас, чтобы вы не делали того, что собирались сделать, – объяснила Вирджиния.

Мисс Маршбанкс снова прикрыла телеграмму, лежавшую перед ней.

– Надеюсь, ваша лошадь в полном порядке, мисс Лангхолм, – произнесла она многозначительно.

Вирджиния улыбнулась.

– Сейчас посмотрю, – сказала она.

Выйдя на улицу, она увидела, что лошадь ее стоит совершенно спокойно, так как мальчуган кормит кобылу яблоком. Подойдя к нему, Вирджиния поняла, что у нее нет с собой денег, и, повернувшись, направилась в почтовую контору.

– Извините. Мисс Маршбанкс… – сказала она.

Мисс Маршбанкс только что протянула телеграмму почтовому служащему, сидевшему за конторкой.

– В чем дело, мисс Лангхолм? – спросила она, и на этот раз в ее голосе прозвучало недовольство.

– Извините, что вновь беспокою вас, – сказала Вирджиния, – но я уезжала в такой спешке, что не захватила денег. Мне хотелось бы вознаградить мальчика, который присматривал за моей лошадью.

О, конечно! – воскликнула мисс Маршбанкс, тон ее изменился. Она открыла свою сумочку и вынула серебряный шестипенсовик. – Боюсь, это слишком много, – извиняющимся тоном сказала она, – но когда мы приезжаем из замка, то не хотим, чтобы о нас болтали.

– Нет, конечно нет, – подхватила Вирджиния, удивляясь, почему кто-то станет болтать и, в любом случае, какое это имеет значение.

Она вышла из почтовой конторы и дала мальчугану шестипенсовик. Мальчуган обрадовался. Он несколько раз дернул себя за вихор и потер шестипенсовик о свою драную курточку.

– Я буду держать вашу лошадь всякий раз, как вы приедете сюда, мэм, – пообещал он.

Вирджиния рассмеялась.

– Боюсь, тебе не удастся нажить на мне состояние, – ответила она и, вскочив в седло, поскакала прочь.

Обратно Вирджиния возвращалась более медленно, наслаждаясь безлюдной английской дорогой с высокой живой изгородью из жимолости и цветущего шиповника. Солнце уже высоко поднялось, и его лучи согревали теперь ее лицо. Она повернула лошадь к главным воротам. Вирджиния мельком видела их в первый день, когда подъезжала к замку, но сейчас их затейливая чугунная решетка с позолоченными наконечниками и каменные львы, поддерживавшие семейный герб на столбах по обе стороны ворот, восхитили ее. Именно так, как ей казалось, должны выглядеть ворота, охраняющие въезд в великолепный дом.

«Вероятно, я действительно сноб, – сказала она себе, когда легким галопом осторожно ехала по подъездной дорожке. – Мне казалось, что я возненавижу напыщенное хвастовство Англии. Но все это сделано с таким непогрешимым вкусом! Никакой дисгармонии, все выдержано в едином стиле. – Затем, подумав о Маркусе Рилле, она добавила: – Исключением, конечно, являются некоторые люди».

Вирджиния пустила свою лошадь шагом и спокойно ехала под пологом крон деревьев, когда увидела герцога, скачущего к ней. Она почувствовала, как сердце ее повернулось в груди, и подумала, что в дальнейшем такое ощущение, будто земля заколебалась под ее ногами, а дыхание перехватило, будет появляться всякий раз, когда она увидит его. Вирджиния остановила свою лошадь и замерла в ожидании. Глаза ее сияли, лицо излучало радость, когда он подъехал к Ней.