Непостоянное сердце

Вместе с Райаном она вышла из машины. Сердце болезненно защемило. Зря она привезла сюда Райана, ведь со дня гибели Дона прошло еще так мало времени. Правда, Райан сам настоял сопровождать ее на поминальную службу, хотя и не был знаком с Максом. Когда хоронили Дона, он лежал в больнице и не мог попрощаться с отцом. Дай Бог, чтобы эта служба всколыхнула в нем не очень много печальных воспоминаний.

Скромный интерьер старой часовни сегодня украшали композиции из цветов. Мари, стоявшая у самого входа, приветствовала каждого, кто пришел почтить память Макса. Свободных мест уже почти не оставалось.

Серена заметила среди прибывших много знакомых людей, которых часто встречала в прошлом. Старые рабочие-пенсионеры, когда-то трудившиеся на заводе ее отца, их сыновья, дочери, жены и даже родители некоторых — все как один в холодный февральский день явились в часовню помянуть человека, который в сердце каждого из них занимал особое место.

— Садитесь сюда, со мной, — пригласила Мари и, улыбнувшись Райану, указала на два свободных места рядом со стулом, возле которого она стояла. — Я так рада, что вы пришли.

Они опустились на мягкие удобные сиденья, заменившие старые деревянные скамейки с прямыми спинками. Оглядевшись, Серена заметила в часовне и другие перемены — новый современный орган, модернизированные хоры, шерстяной ковер богатой расцветки в проходе между рядами. Вместо старых пристенных калориферов, которые постоянно перегорали, помещение отапливали плинтусные конвекторы. Все эти новшества ее приятно удивили. В детстве Серена бывала в этой часовне: поддавшись на уговоры кейндейлских подростков, она иногда приходила сюда на собрания молодежного клуба, — здесь всегда было темно, мрачно, зимой холодно и пахло гнилью. Зато как весело они проводили время! И ей тогда доставляло истинное удовольствие чувствовать себя частичкой огромной кейндейлской семьи — «второй» семьи отца.

Серена отыскала глазами Холта. Он сидел в переднем ряду, к ней спиной, — причесанный, в темном костюме. Она едва узнала его. Словно почувствовав затылком ее взгляд, Холт медленно повернул голову и улыбнулся девушке. От его улыбки по телу пробежала нервная дрожь. А он, очевидно, не ожидал встретить ее на церемонии, — судя по тому, как сардонически вздернулась его темная бровь, когда она поздоровалась с ним, чуть наклонив голову.

Девушка поспешно отвела взор. При виде Холта она живо вспомнила их страстный поцелуй в ее новом доме на скалах Кейндейла. Неужели это было всего несколько дней назад? А кажется, будто с тех пор прошла целая жизнь. В иные моменты она даже спрашивала себя, не приснился ли ей тот поцелуй. Нет, конечно, не приснился. И очарование не исчезло. Его близость погружает ее в тот же водоворот чувств и ощущений, как и десять лет назад. Она еще раз отважилась кинуть взгляд в его сторону. Холт сидел в непринужденной позе и смотрел прямо перед собой.

Народу прибавилось. Стульев не хватало. Люди толпились у задней стены часовни. Райан уступил свое место молодой беременной женщине. Та со вздохом облегчения опустилась на мягкое сиденье подле Серены и тихо сказала:

— О, эти подушки — просто райское блаженство!..

Серена улыбнулась.

— Да, вы правы. Часовня теперь не то, что прежде.

Женщина была ей не знакома, — наверно, не так давно поселилась в Кейндейле.

— Для всех нас его смерть — большое горе. И часовней своей мы можем гордиться только благодаря ему. Он столько денег на нее потратил, дал ей новую жизнь. — Серена сообразила, что у нее, должно быть, несколько озадаченный вид, ибо женщина добавила шепотом: — Разумеется, я говорю о Максе Кордере, дорогая. Вы его знали?

Серена не успела ответить. Кто-то затворил дверь часовни, и органист заиграл энергичный марш.

На кафедру поднялся священник.

— Друзья мои, — обратился он к аудитории. — Мы собрались сегодня не для того, чтобы оплакивать смерть. Мы пришли сюда, чтобы словами благодарности почтить память человека, который посвятил свою жизнь нашей маленькой общине — нашему Кейндейлу…

Серена заметила, что по окончании короткой благодарственной службы Холт сознательно уклонился от встречи с ней. Народ высыпал на дорогу; многие подходили к Мари, чтобы выразить соболезнование и пожелать удачи. Серена потянула Райана к машине.

Райан на протяжении всей службы и после хранил молчание, но как только они сели в автомобиль и стали ждать, когда освободится дорога, он вдруг сказал:

— Твой приятель, Холт, очень хорошо говорил о твоем отце.

— Да.

Серена, нагнув голову, смотрела на свои руки в черных кожаных перчатках. Она никак не ожидала, что Холт примет столь активное участие в церемонии и произнесет добрые слова об ее отце.

Легкий стук в окно автомобиля вывел ее из оцепенения. Она вздрогнула от неожиданности, но, увидев Мари, поспешила опустить стекло.

— Простите, что задерживаю вас, — сказала та. — Но я только что разговаривала со старым Джеком Бродбентом, и он упомянул про рудник…

— Неужели он все еще существует, Мари?

Надо же, она ни разу не вспомнила про старый рудник со времени возвращения в Кейндейл.