Непостоянное сердце

— Это могло оказаться твое последнее движение в жизни, — заметил Холт, плотно сжимая губы.

— Знаешь, я будто провалилась в сон.

— Я видел, как ты шла шатаясь. Как раз к воротам подошел, смотрю — они открыты. Успел схватить тебя, когда ты повалилась.

— Спасибо…

— Серена… — хрипло произнес он. — О Боже, Серена!..

Неожиданно он привлек ее к своей груди и стал нежно покачивать взад-вперед, как ребенка.

Она приникла к нему, постепенно избавляясь в уютных мужских объятиях от пережитого ужаса. Он ласково водил губами по ее лбу, одновременно своей большой рукой поглаживая золото ее волос, заискрившихся от его прикосновения. Потом взял в ладони ее лицо, их губы притянулись сами собой, сначала в нежной чувственности, словно награждая себя за потерянное наслаждение десяти лет разлуки, затем сливаясь в необузданном вожделении, порожденном безудержным влечением друг к другу.

В ее груди эхом отдавалось тяжелое биение его сердца. Куртка, которой он укрыл ее, слетела на землю. Облака рассеялись. Свинцовые небеса беззвучно извергали на долину лавину снега.

Холт помог девушке подняться, по-прежнему крепко прижимая к себе, вновь укутал ее в куртку и, осыпая поцелуями золотистые волосы, торопливо повел под сень деревьев, высившихся у входа в рудник.

Когда они добрались до укрытия, она выпрямилась в его объятиях и сказала:

— Мне пора домой.

Она отсутствует уже почти два часа, а Райан все это время там один сражается со своей головной болью. В сердце закрался знакомый страх. Может случиться что угодно. Ведь он болен. Ей вообще не следовало оставлять его одного.

Холт отнял от нее руки.

— Домой? Ты называешь домом ту лачугу?

— Это… это не лачуга.

— Я же был там. Разве ты забыла? Я помогал собирать кровать.

— Мы… мы уже навели порядок. Райан занимается…

— Меня не интересует, чем занимается Райан, Серена.

Он медленно отступил на несколько шагов.

Она покачала головой; на лицо упали капли таявшего в волосах снега.

— Это совсем не то… не то, что ты представляешь.

— А откуда, черт побери, ты знаешь, что я представляю? — неприятно рассмеялся он.

— Не… не знаю, — запинаясь выговорила она. — Наверно, думаешь, как это было у нас с тобой… раньше.

Он вонзился кулаком одной руки в ладонь второй и проскрежетал:

— Не издевайся!.. И без того мерзко на душе. Проклятье! Как подумаю, что вы живете там вместе… убить его готов.

— Не надо, — в ужасе вскричала Серена. — Не надо, Холт. Не говори так.

— Почему же? Ты была моей… когда-то.

— Давно. Десять лет назад.

Она потупила взор.

— Ты была моей, — надсадно повторил он.

Она медленно подняла голову и посмотрела ему в лицо.

— Но оказалось, что я тебе не нужна. И мне не к кому было обратиться за поддержкой, когда я так в ней нуждалась.

— Когда решила уйти из дома?

Его глаза излучали холод, руки безжизненно висели по бокам. От нежности, страсти не осталось и следа.

— Я должна была уйти, — упрямо настаивала она на своем. — Отец заявил непреклонно: или я принимаю Мари, или выметаюсь из дома и иду своей дорогой.

Холт беспомощно развел рукой.

— Ты же знаешь, какой был Макс. Вспыльчивый, горячий. Он совсем не имел в виду того, что говорил. Он никогда не выгнал бы тебя.

— Ему не пришлось этого делать. Я не предоставила ему такой возможности. Я не признаю угроз, Холт. Ни от кого. — Ее глаза гневно засверкали. — Я не собиралась ждать, когда он раскроет свои карты. Он дал мне ясно понять, что Мари переселяется в Уинтерсгилл, а мои чувства его не волнуют.

— Ты даже не попыталась понять, что она за человек…

— Да, не попыталась, — оборвала его Серена. — Мне было восемнадцать лет. У меня все кровоточило внутри от обиды и унижения. Поэтому я просто собрала сумку и ушла. Думаешь, мне было легко, Холт… бросить отца и Уинтерсгилл?

— А меня?

Серена протяжно вздохнула.

— Это было тяжелее всего. Но что ты мог сделать? Ты жил со своей тетей Вив. Ни у тебя, ни у меня не было ни денег, ни нормальной работы. Разве я могла прийти к тебе? На что мы стали бы жить?

— Ты забываешь, Серена, — возразил он, уже более мягким тоном. — Я все-таки кое-что зарабатывал. Мне было двадцать четыре года, и я хотел заботиться о тебе. Думаешь, я сделал бы то, что сделал, если бы не любил тебя?

— Ты говоришь про те выходные, проведенные?..

Ее взгляд вспыхнул от оживших воспоминаний, сердце учащенно забилось.

— Да, и про то, как я чуть ли не ползком на коленях пришел просить у твоего отца работу.

— Работу в заводской лаборатории отца, которая почти ничего не стоила! Работу, за которую платили так мало, что ты никогда не смог бы прокормить семью. Работу, с которой тебя вышвырнули бы за милую душу, узнай отец о нашей привязанности.