Непотопляемый

Ответить охранник не успел, потому что, отодвинув его, в столовую не вошел даже — влетел — действительно выглядевший просто ужасно сам Боб с прямо-таки перекошенной физиономией!..

Туся испугано ахнула, а ее муж, мгновенно оценивший обстановку, молниеносно поднялся из-за стола, преобразившись на глазах: от вальяжного добродушного «старикана» и следа не осталось… Казалось, тяжелый подбородок Кругликова сделался каменным, взгляд — бетонным, и даже объемистое пузо, минуту назад упиравшееся в столешницу, куда-то исчезло.

— Иди к себе, Наталья, быстро! — коротко бросил он, и моментально перетрусившей жене даже в голову не пришло ослушаться.

Дождавшись, когда юная супруга исчезнет за дверью, Кругликов вновь повернулся к незваному гостю:

— Выкладывай… А ты свободен! — Последнее относилось к охраннику, немедленно воспользовавшемуся возможностью смыться с глаз грозного хозяина.

— Виталий… — За то время, которое понадобилось Кругликову, чтобы разогнать домашних, Борис Николаевич успел немного отдышаться. — Мне нужна твоя помощь, срочно!..

— То, что помощь тебе нужна, видно и так, — холодно произнес тот. — Но я, если не ошибаюсь, задал вопрос…

— Я все расскажу, но не в двух же словах! — Шахмин все еще стоял посередине столовой, не решаясь сесть ни на мягкий стул, ни в кресла, ни на диван, находившиеся поблизости, дабы не испачкать дорогую обивку.

Кругликов оценивающе окинул Боба с ног до головы быстрым взглядом и слегка усмехнулся:

— Справа от столовой дверь в мою гардеробную. Сбросишь с себя свои лохмотья на пол, возьмешь какой-нибудь халат… Мыться потом будешь!

За те несколько минут, пока Шахмин выпол-нял распоряжение хозяина, Кругликов налил себе в маленький хрустальный стаканчик успевшей, к сожалению, согреться водки и, поморщившись, выпил порцию одним махом. Пренеприятнейшее подозрение, возникшее у него при виде неверо-ятно выглядевшего Шахмина, заставило Виталия Егоровича слегка занервничать. Возможно, этого бы и не произошло, если бы не сегодняшний, состоявшийся еще утром, разговор с Ахмедом… Впрочем, Ахмед всегда был паникером, так что особо огорчаться Кругликов не счел нужным: какая разница, выйдет его зам из Лефортово завтра или через неделю? Ничего, потерпит…

Но добавившееся к утреннему впечатлению ночное явление Боба уже настораживало…

— Садись, — кивнул Виталий Егорович адвокату, вновь вошедшему в столовую и смотревшемуся крайне нелепо в хозяйском халате, который был ему невероятно велик. — Наливай себе сам и рассказывай!..

И адвокат, наконец, заговорил. По мере его повествования прежние опасения постепенно отпустили Непотопляемого (к слову сказать, крайне гордившегося своим прозвищем). Однако то, что он услышал от Боба, наводило на не менее серьезные размышления.

Виталий Егорович прекрасно знал, на что был способен Женька Каток, так же как знал далеко не первый год и его самого… Отношения с Катальниковым были у хозяина дома, мягко говоря, сложные — других с Катком, нужно признать, ни у кого не было и быть не могло, особенно с учетом порой пересекавшегося бизнеса…

Самым лучшим решением было бы сейчас просто-напросто выставить Боба за дверь: последнее, чего хотелось Виталию Егоровичу, — так это вмешиваться в «дружеские» отношения Катка с его провинившимся адвокатом.

Однако для такого поворота существовало препятствие, и даже не одно.

Во-первых, Шахмина в качестве адвоката, совершенно случайно, подсунул ему как раз Катальников. Дернул Непотопляемого черт по просьбе Тусика отправиться на светское мероприятие, завершившееся банкетом, на котором присутствовал с очередной своей девкой Женька. Мероприятие было для весьма узкого и специфического круга, во всяком случае, разговоры о делах вполне допускались: а о чем еще говорить столь «деловым» мужикам, как он и Каток?!.

К тому же Катальников сам начал — поинтересовавшись, как идут дела на «Казимовской» вообще и у его зама Марусина в частности: явно знал, причем узнал в фантастически краткие сроки, насчет ареста Олега, хотя взяли его только утром того дня…

То, что, выслушав о неприятности, постигшей Марусина, тут же «от души» предложил помочь с хорошим адвокатом, тоже присутствующим на банкете, Непотопляемого насторожило сразу: просто так Женя Каток никаких благодеяний никому и никогда не оказывал… Однако и отказаться было нельзя. В конце концов, максимум, который может истребовать потом с него Каток, — таможенные услуги известного рода, так почему бы и нет?.. Однако таможня — таможней, но, как выяснилось вчера вечером, у Евгения Адамовича был к нему и другой интерес…

Конечно, связываться с наркотой — последнее дело. С одной стороны… С другой стороны, если Катальников надумал менять партнеров по таможенным делам, от одной мысли о возможных доходах для «Казимовской» у Непотопляемого обмирала душа… А других причин для Женькиной «доброты» что-то не просматривалось. В конце концов, кто не рискует — тот, как известно, не пьет «Вдову Клико», да и риск, если учесть Женькины связи, даже его, Кругликова, пожалуй, превосходящие…