Неповторимая

Алистер уселся у камина в кресло с высокой спинкой и вгляделся в пляшущие языки пламени.

— В странных местах мы живем, правда? Шона пожала плечами, наблюдая за ним.

— Здесь нет ничего странного. Это наш дом, а мы такие, какими нам суждено быть.

— Горцы! — Алистер отсалютовал ей бокалом. — Особый народ! Мы до сих пор мним себя великими вождями — теперь, когда Шотландия и Англия давно объединились, когда в остальном мире царят машины, а мы пытаемся покорить этот мир!

Шона приподняла бровь, уверенная, что Алистер уже перебрал бренди.

— Мне нравится, что я такая, какая есть, Алистер, — возразила она. — Мы — часть большого мира, мы неразрывно связаны с ним, пусть даже выделяемся своими клетчатыми килтами, волынками и прочим.

— Мы до изнеможения работаем в шахтах, — ровным тоном заметил он.

— Мы отвечаем за жизнь множества людей. Он улыбнулся, вновь подняв бокал.

— Великодушная леди! Слава Богу, что ты — леди Мак-Гиннис!

— Значит, это тебя задевает, Алистер? — осведомилась Шона.

Он покачал головой, раздвигая губы в своей самой очаровательной улыбке.

— Нет, ибо я не наделен твоим талантом руководить, кузина. Я люблю тебя, как подобает кузену, — всем сердцем и потому не питаю зависти. Не будь ты леди Мак-Гиннис, мой отец стал бы лордом Мак-Гиннисом, а вслед за ним — Аларих. Бог свидетель, живи мы в давние времена, дядя Лоуэлл боролся бы изо всех сил, чтобы отнять у меня титул, даже если Айдан не заинтересован в нем. В сущности, мне нравятся звуки волынок. Нравятся наши странные праздники, ветер, который воет по ночам среди скал и посвистывает в пещерах возле озера. Нравятся клетчатые килты и остальная одежда, легенды об оборотнях, морских чудовищах и тому подобное. Я хотел бы только…

— Что?

— Пустяки.

— Алистер, отвечай.

— Я хотел бы, чтобы Ночь лунной девы поскорее наступила и миновала. Чтобы нашлась Сабрина. Чтобы…

— Договаривай, Алистер.

— Здесь скрывается зло. И его надо искоренить.

— Зло… — повторила Шона, наполняясь беспокойством. Но Алистер вдруг зевнул и поднялся.

— Ладно, я иду спать, — небрежным тоном заявил он.

— Алистер, подожди минуту…

— И тебе пора ложиться, кузина. Разве ты забыла, что у замка есть глаза? Они все время следят за нами. И уши — они не пропускают ни единого слова… — Алистер наклонил голову, словно прислушиваясь.

— Подожди, Алистер, ты только что сказал, что хочешь искоренить зло. Что ты имел в виду?

— Силу, — помолчав, бросил он.

— Алистер, прошу тебя, давай поговорим…

— Я просто болтаю то, что приходит в голову, Шона. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.

— Я смогу дойти сама.

— Зато я засну спокойнее, если буду уверен, что ты лежишь в постели.

Шона вздохнула.

~ Хорошо.

Поднимаясь рядом с Алистером по ступеням, Шона искоса посматривала на него.

— Ты спускался только за бренди? — спросила она.

— Да, — подтвердил он, помедлил, пожал плечами и покраснел. — Нет, мне показалось, что снизу доносятся какие-то звуки — не похожие на обычные скрипы и шорохи.

— Что же ты слышал?

— Наверное, призраков. Точно не знаю.

— Но…

— А может, это мне приснилось. Звуки доносились из часовни, или так мне показалось.

— Ты заходил туда?

— Да.

— И что же?

— Ничего. Ровным счетом ничего. Христос смотрел на меня со старого распятия над алтарем, безмолвно советуя уходить с миром. Часовня была пуста, дверь, ведущая к склепам, плотно прикрыта. Вот так-то. Теперь, когда ты знаешь, что я осмотрел все внизу, можешь подняться к себе и спокойно лечь спать.

Они подошли к двери комнаты Шоны в башне. Алистер по-братски поцеловал ее в лоб.

— Ложись в постель, кузина.

— Хорошо. Спокойной ночи, Алистер.

— И не выходи из комнаты! — предостерег он.

— Не выйду. Спокойной ночи.

Шона вошла в комнату и закрыла за собой дверь. Она дождалась, когда шаги Алистера удалятся по коридору и затихнут на лестнице. Она медлила, стоя у двери, борясь с желанием покинуть комнату. Но вдруг ей стало страшно выходить.

Часовня в Касл-Роке отличалась своеобразной, неповторимой красотой. Расположенная в стороне от большого зала, отделенная пролетом полукруглых каменных ступеней, она отчасти находилась ниже уровня первого этажа. Массивные витражи ловили дневной свет, падающий на верхнюю половину стен. Они дополнили убранство часовни в пятнадцатом веке. А в остальном часовня оставалась такой, как сразу после постройки, отличаясь свойственными архитектуре норманнов дверями в виде арок. Мраморная крышка алтаря была вывезена из Италии, великолепное деревянное распятие, висящее над ним, изготовили немецкие мастера в 1256 году.

Здесь не проводили церковных служб — кроме случайных крещений и других семейных обрядов, поскольку Шотландия уже давно признала новую религию, конечно, если не считать времен, когда претенденты на престол Великобритании из рода Стюартов еще лелеяли надежду вернуть себе былую власть и славу, а стюартовский католицизм втайне исповедовало множество горцев и жителей низин. Принц Карл, сын Карла I, впоследствии вернувшийся на престол в качестве Карла II, обрел мир в Касл-Роке вместе со своими сторонниками. По ночам, приходя в часовню, он попадал в окружение горцев.