Неповторимое. Книга 2

10 июня 1967 года Советский Союз разорвал дипломатические отношения с Израилем. И в этот же день вечером агрессор прекратил боевые действия.

Израилю не удалось свергнуть режим в соседских арабских странах. Последним удалось сохранить свою независимость. Под мощным давлением прогрессивных сил Израиль был вынужден оставить часть захваченной территории. Однако этой агрессией Израиль нанес значительный ущерб и престижу Советского Союза. В связи с поражением, которое потерпели арабские страны, мы обязаны были для себя сделать необходимые выводы. Последствия же этой агрессии сказываются, к сожалению, даже сейчас — Израиль по сей день удерживает значительные территории, незаконно захваченные в ходе войны.

В те тревожные дни в этом районе побывал не только генерал Петр Николаевич Лащенко, но и многие другие военачальники. И, скажу откровенно, мы им завидовали. Что может быть почетнее, чем быть на самых острых и тяжелых участках и во имя справедливости и интересов своего Отечества рисковать своей жизнью! А поддержка арабских стран, их независимости и суверенитета всегда была в числе приоритетов внешней политики СССР. У нас давнишние дружественные связи с этими странами, хотя у Египта и бывали приливы и отливы в наших отношениях, особенно же близок по отношению к СССР Египет был во времена Насера.

Генерал-полковник П. Н. Лащенко, решив все возложенные на него задачи на Ближнем Востоке, был через год назначен первым заместителем главнокомандующего Сухопутными войсками и получил звание генерала армии. Каждый, кто знал его, был рад такому событию. Петр Николаевич заслуживал даже большего, если учесть, что он оставил после себя большой след в деле строительства и развития наших Вооруженных Сил.

…Через несколько дней после беседы с Гусаковским тех, кто шел на должность командира дивизии, командира корпуса и ему равную, вызывали в административный отдел ЦК КПСС на собеседование. Всех нас нацелили там на активную работу. В ЦК я повстречался с моими товарищами по службе в Северном военном округе — тогда еще полковниками Александром Ивановичем Голяковым и Николаем Андреевичем Терехиным. Они были инспекторами отдела. Состоялась, конечно, и встреча с генералом Иваном Перфильевичем Потаповым — он заведовал сектором Сухопутных войск Вооруженных Сил, то есть непосредственно курировал наше направление.

В 60-е и 70-е годы я часто задумывался — зачем создана такая мощная система контроля над Вооруженными Силами? Ведь только в ЦК КПСС было два отдела, которые занимались Вооруженными Силами. Административный — чисто для контроля, особенно и в первую очередь, в кадровой политике. Этот отдел никогда никому ни в чем помочь не мог или не ставил перед собой такой задачи. В этом я убедился на собственном опыте, когда в ЦК КПСС анонимным письмам с явным наветом в мой адрес придали необоснованно большое значение. И вот когда в Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС (А. Я. Пельше) встал вопрос, быть мне в партии или не быть, никто из административного отдела, начиная от начальника отдела генерал-полковника Н. И. Савинкина (бюрократа высшей степени) не подал голос в мою защиту. Савинкин более 20 лет просидел безвылазно у руля этого отдела, пустив глубоко свои щупальцы во все поры аппарата ЦК КПСС и в Политбюро в целях личного закрепления, что ему удалось с лихвой. Это была полная противоположность его предшественнику генерал-майору Миронову, который погиб вместе с маршалом Бирюзовым в авиационной катастрофе. Миронов хоть и был непродолжительное время на своем посту, но прослыл среди офицеров как исключительно честный, человечный и близкий к людям начальник. Вот он, хоть и обязан был контролировать Вооруженные Силы, фактически же проявлял об их кадрах должную заботу и внимание.

Держа командный состав от командира дивизии и выше в своем непосредственном ведении, административный отдел в собственных глазах был как идол, которому все и всё поклонялись. Заведующий отделом мог наложить вето при назначении на высшую должность, даже если по этому поводу есть решение министра обороны. Конечно, такие министры, как Жуков или Гречко, своего добивались независимо от административного отдела. А все остальные министры — до и после этих двух — были соглашателями, и за административным отделом всегда оставалось последнее слово.

Хорошо, если бы этот отдел состоял только из таких, как Иван Перфильевич Потапов, который лично в морально-нравственном отношении был стерильно чист. Но таких в отделе было немного. И, начиная от его заведующего, отдел со временем прогнил до основания. А раз так, то и «контроль» был соответствующий.