Неповторимое. Книга 5

В принципе все данные войсковой и агентурной разведки сосредоточивались в разведывательном отделе штаба 40-й армии. Они поступали: из Главного разведывательного управления Генштаба (из Москвы) — это в основном данные по Пакистану, Ирану, замыслам США, поставкам Китая и Саудовской Аравии, о планах «Альянса семи» (так называлась коалиция семи главарей оппозиционных афганских партий, расположенных на территории Пакистана); из разведывательного управления штаба ТуркВО, который имел разведывательные центры, проводил радиоперехват и т. д.; из разведывательных органов советских представительств КГБ, МВД в Афганистане; из совпосольства; от своего разведывательного центра и, наконец, из подчиненных войск — дивизий, бригад, отдельных полков. Обширные данные давали наша воздушная (самолеты и вертолеты) и радиотехническая разведки.

Кроме того, разведотдел 40-й армии, конечно, использовал разведывательные данные наших афганских друзей —  Генштаба, МГБ, МВД, МИД, правительства, общественных организаций. В эту же систему поступали и разведданные от нашего советнического аппарата.

В такого типа странах, как Афганистан, большое значение имеют «слухи». Они, как правило, распространяются на базаре. Разведчик, отлично зная язык (пушту и дари), переодевшись в соответствующую одежду и побродив по базару несколько часов (естественно что-то покупая или продавая), может собрать данные, начиная от заговора в Кабуле, группировки мятежников в основных районах страны, замыслах «Альянса семи» до состояния здоровья короля Захир Шаха (проживающего в Италии), тяжбы президента США Картера с конгрессом и состояния здоровья Л. И. Брежнева.

Конечно, все данные, которые к нам поступали от наших друзей-афганцев, аккумулировались в разведотделе штаба 40-й армии, тщательно перепроверялись, поскольку среди них было много не только ложных, но, как подтвердила практика, и умышленно ложных, провокационных, имеющих целью опорочить советских людей. Например, давались точные координаты здания (в соответствующем населенном пункте), в котором такого-то числа в такое-то время якобы собираются главари банд провинций для обсуждения планов своих дальнейших действий. Мы немедленно делаем аэросъемку, проводим дешифрование и видим, что это либо мечеть (а в указанное время там будет проходить молебен), то ли школа, либо больница и т. д.

Но разоблачить источник «дезы» было практически невозможно, потому что он, конечно, в свою очередь ссылается на другого, а тот на третьего и т. д. Поэтому все, что исходило от афганцев, очень тщательно перепроверялось.

Для оперативного принятия решений по полученным совершенно свежим разведывательным данным в Центре боевого управления 40-й армии ежедневно в 6.30 собирались представители всех разведорганов наших представительств, имеющихся в Афганистане. Афганцев (т. е. Генштаб, МГБ и МВД) представляли наши советские советники. В создание этой системы анализа данных и принятия решений много труда вложили генералы Родионов, Дубынин, Громов, Греков, Пантелеев. В последующем все это совершенствовалось, но основу заложили они. Такая система полностью себя оправдала. А учитывая, что в течение суток появлялись новые данные, новые цели, в том числе особо важные, и по ним надо было принимать решения в реальном масштабе времени (и это делали: в армии — командарм, в дивизии — командир дивизии и т. д.), то можно представить, как сверхоперативно и эффективно выполнялась вся эта работа.

Руководил утренним анализом, как правило, начальник штаба армии. Он же и принимал решения, о которых докладывал командующему армией и в нашу Оперативную группу Министерства обороны СССР. Если предстояли и назревали действия особой важности, то на эту координацию приходил я или командарм. Иногда я приглашал и главного военного советника.

Систематически раз в месяц мною (если я был в Кабуле) все собирались в Центре боевого управления: кратко подводились итоги, давалась принципиальная ориентация на перспективу, в том числе о предстоящих боевых действиях, которые проводились совместно советскими и афганскими войсками. Если боевые действия проводились только нашими войсками, то мы ориентировали афганский Генштаб только в день начала боевых действий. Раньше это делать было нельзя, так как оппозиция узнавала об этом немедленно: в Генштабе, как и во всем государственном аппарате, было много лазутчиков оппозиции, но разоблачить их было практически невозможно.

Особое внимание уделялось войсковой разведке на поле боя. Она велась всеми заставами — а их в разное время было от 500 до 580, которые охраняли главные коммуникации страны и особые объекты. А также подразделениями спецназа и разведывательными органами полков, бригад и дивизий, которые выходили на боевые действия.