Неповторимое. Книга 5

Однако вопрос был решен. Я немедленно включился в организаторскую работу. Находясь еще в Кабуле, начал создавать в Москве свою Оперативную группу для работы в районе аварии. Но чем дальше, тем больше я стал убеждаться в том, что нам надо иметь хоть какую-то научно-исследовательскую базу, опираясь на которую можно было бы делать обоснованные шаги в вопросах ликвидации последствий аварии. В связи с этим я предложил Ахромееву создать на базе Вооруженных Сил, не привлекая никого извне, так сказать, полевой «научно-исследовательский институт» и дать ему наименование — Научный центр МО, а во главе поставить генерал-лейтенанта Алексея Константиновича Федорова. Последнее время он был первым заместителем начальника Главного штаба Сухопутных войск, а до этого длительное время проходил службу в Киевском военном округе — в роли начальника штаба округа. Естественно, в Киеве и на Украине он знал многих, хорошо знали и его. Тем более что он к тому же был депутатом Верховного Совета Украинской ССР и даже членом Президиума Верховного Совета. А это не последний фактор, когда приходится создавать какой-то орган и проводить организационную работу.

Начальник Генштаба не только поддержал меня, но и предоставил свободу действий, сказав, что штат, состав и персоналии я волен подбирать по моему решению. Естественно, в состав института были включены лучшие научные силы Министерства обороны, в том числе и гражданской обороны страны. В частности, начальником штаба этого НИИ стал генерал-лейтенант Борис Павлович Дутов — начальник Института гражданской обороны, доктор технических наук, профессор. А первым заместителем Научного центра был назначен полковник (сейчас генерал) Роберт Федорович Разуванов — начальник Института химических войск Министерства обороны, кандидат (сейчас доктор) технических наук.

Как ни печально, но А. К. Федоров и Б. П. Дутов преждевременно ушли из жизни. И причиной тому явился Чернобыль.

В середине мая я уже был в районе аварии, и в самый раз: Б. Е. Щербина уже сдал дела председателя комиссии И.С. Силаеву, а сейчас прибыл вновь, чтобы оказать необходимую помощь.

Иван Силаев никогда — и будучи министром, и после — не был мне по душе. Я считаю, что Д. Ф. Устинов, конечно, в кадрах разбирался. Но как он мог на авиационную промышленность пропустить министром Силаева — ума не приложу! Правда, потом его потихоньку отвели с самостоятельного участка на зампреда, а позже и вовсе вытолкали в правительство РСФСР, ошибочно считая, что там делать нечего. Однако все это было позже. А в Чернобыле он был председателем Правительственной комиссии, с которым невозможно было ничего решать. Зато после него дела резко пошли на поправку. Вначале пришел Лев Алексеевич Воронин, который больше смахивал на делового Б. Е. Щербину и, конечно, двинул многие вопросы вперед. А с приходом Юрия Дмитриевича Маслюкова вопросы вообще решались оперативно, по-деловому и в полном взаимопонимании. Эти же традиции были сохранены и значительно развиты Владимиром Кузьмичом Гусевым. Не было у нас никаких проблем и в период, когда председателем комиссии был Г. Г. Ведерников. Как видите, мне пришлось поработать фактически почти со всеми союзными председателями Правительственной комиссии — это вторая половина мая, июнь и июль месяцы (они менялись через две недели, а я оставался).

Заложив все основы нашей будущей работы, а главное —  решив создать свою основную базу в Овруче, я отправился в Москву. Доложил начальнику Генштаба, что имею общее представление о состоянии дел (ни министр обороны, ни начальник Генштаба к этому времени в Чернобыле еще не бывали; кстати, Ахромеев там так и не появился, а Соколов приезжал на один день в июне или июле месяце). Доложил также, как я представляю себе стоящую задачу и методы ее выполнения — а они для меня были на поверхности, никто их мне не ставил, да и ставить их не надо было.

Итак, на мой взгляд, необходимо (как шаги первостепенной важности):

Во-первых, ежедневное ведение воздушной и наземной радиационной разведки непосредственно в районе станции и прилегающего к ней промышленно-складского района. Такая разведка должна проводиться как минимум дважды в сутки. Все изменения должны докладываться «наверх» и в комиссию на месте.

Во-вторых, постоянное проведение радиационного и дозиметрического контроля среди личного состава и на объектах, ведение соответствующего учета.

В-третьих, организация дезактивации сооружений и территории АЭС (эти мероприятия кардинально отличались от таких же в 30-километровой зоне).

В-четвертых, то же самое, но в 30-километровой зоне.

В-пятых, одновременно с выполнением перечисленных задач провести обустройство всех прибывших в район катастрофы войск для ликвидации последствий аварии (а это десятки тысяч людей).