Неповторимое. Книга 6

Не менее интересны отдельные фрагменты суда. В том числе — допрос Горбачева в качестве свидетеля и особенно вопросы, ему задл автор этих строк. Очевидно, шестая книга прольет свет на многое неизвестное и поэтому заинтересует всех читателей, независимо от их возрастной и социальной категории.

Знать меру в радости, В беде не огорчаться, И неизбежноеС достоинством нести.

Основные вехи (события) шестой книги

Предельное социально-политическое напряжение. Кровавые события на Кавказе и в Прибалтике. ГКЧП. Арест, Беспрецедентное нарушение прав человека. Три суда. Оправдательный приговор — победа Закона.

Часть 8. Главнокомандующий

Знать меру в радости,

В беде не огорчаться,

И неизбежное

С достоинством нести.

Глава I Проблемы огромные, а решения нулевые

Взгляд на Москву из Афганистана. Главкомат Сухопутных войск. Опять самое пекло — руководство страны приняло решение в короткие сроки вывести войска из Восточной Европы и Монголии. Куда мы спешим с выводом войск? Почему идет одностороннее сокращение ВС? США диктуют, а Горбачев покорно склоняется.

Встретив перестройку с распростертыми объятиями, доверчивый народ страны пошел за своими лидерами, совершенно не имея не только ясных и четких ориентиров, но даже общего представления о том, что мы все-таки должны получить в итоге. Везде муссировалось к месту и не к месту: «гласность», «демократия», «плюрализм мнений», потом появились горбачевские лозунги: «больше демократии, больше социализма», «социализм должен быть с человеческим лицом», «общечеловеческие ценности», «гуманный социализм», «ускорение» и прочие.

До 1985 года чувствовалось, что страна, ее огромное хозяйство хоть и медленно поворачивается, но в целом стоит на тормозах, которые не позволяют развернуться в полную мощь экономике и проявить свой огромный потенциал. Главным тормозом было отсутствие материальной заинтересованности в труде. Все нивелировалось. Народ видел это и ждал изменений, которые бы соответствовали объективным законам развития нашего общества.

Еще в начале 80-х годов у нас в магазинах было всё, причем по низким ценам. Денежное содержание позволяло сделать нужные покупки.

Получив наконец (не без труда) квартиру от Министерства обороны, наша семья купила мебель и полностью прилично оборудовала свою семейную пристань. Никогда не было никаких проблем с питанием — мы в основном пользовались гастрономом на Смоленской площади. А на праздники, если вдруг заглянет дорогой гость, всегда можно было за 20–30 минут сходить «на Смоленску» и приобрести необходимые деликатесы. Что же касается бытовых предметов, то вообще никаких вопросов по этому поводу не возникало.

Закончился 1985-й, 1986-й, близился к концу 1987-й. И тут мы уже почувствовали, что в стране творится что-то неладное и весьма опасное. Во всех крупных городах, в том числе в Москве, будто огромным пылесосом прошлись по магазинам и рынкам — везде зияли пустые полки. Колбасу, ветчину, сыры и даже овощи и фрукты рисовали на стеклах витрин, а внутри — хоть шаром покати. Даже в Москве отдельные товары стали дефицитом. Появились огромные очереди, в том числе и за счет иногородних.

Гласность нужна? Конечно. А демократия? Несомненно, причем истинная социалистическая демократия. Она-то и признает истинную гласность, как составную свою часть. Но почему с наступлением эпохи горбачевской демократии и гласности стали дефицитом продовольствие, стиральные порошки, мыло, зубная паста и прочие необходимые в быту мелочи? Ведь одно другому не только не должно мешать, но обязано способствовать успешному функционированию народного хозяйства, повышению качественного уровня и объема производства. У нас шло все наоборот.

Приезжая из Кабула в Москву на пару дней с отчетом по Афганистану, я имел возможность пообщаться и с крупными экономистами. Спрашивал в лоб: «Что происходит?»

Отвечали в шутку и всерьез: «Падение экономики и подъем демагогии. У общества есть заданная весомость, и если что-то убывает (у нас — экономика), то другое должно прибавляться». Короче, никто толком ничего объяснить не мог. Хотя невооруженным глазом было видно, что налицо саботаж, неисполнение элементарных приказов и постановлений, грубая демонстрация силы тех новых общественных структур, которые рвутся к власти и которые фактически поощряются Горбачевым — Яковлевым.