Неповторимое. Книга 7

Даже Г. Зюганов в беседе с В. Никифоровой («Правда» от 16.08.01 г.) говорит: «Я считаю, что не проявили волю те, кто клялся, давая присягу защищать до конца советское социалистическое государство — СССР. Ни одно из силовых ведомств не выполнило свой долг, присягу. Не сработали так, как клялись народу. Не защитили государство в минуту опасности».

Звучит эффектно. Но при чем здесь армия?

Разберем суть того, что произошло.

Вначале определимся — о чем идет речь?

То ли о развале советского государства, что заняло несколько десятилетий и причинно-следственные связи тянутся еще со времен Хрущева, о чем я подробно показал на суде. И к этому вопросу могут иметь отношение (это реально) только Политбюро ЦК КПСС и руководство КГБ, как орган, непосредственно отвечающий за государственную безопасность. Он обязан был обезопасить страну и народ от лиц и организаций, которые расшатывали наш государственный и общественный строй.

А может, речь идет только о непосредственном факте выступления ГКЧП 19, 20 и 21 августа 1991 года, которое стало следствием накопившихся негативов. Если имеются в виду только эти три дня, то для поддержания порядка на Красной Пресне достаточно было Московскому горкому КПСС прислать сюда с одного-двух заводов рабочих, и они бы эту публику у Белого дома убрали за 15 минут. А стражи порядка после этого обязаны были выпроводить всех зевак и уборочно-поливальными машинами вымыть площадь и прилегающие улицы.

КГБ после этой процедуры обязано было отдать приказ подразделению «Альфа» (командир полковник В. Карпухин, ныне генерал) войти в здание и разоружить 500 (или 600) незаконно вооруженных Ельциным автоматами и пулеметами гражданских лиц, которые действительно представляли опасность для народа. Иначе как бандой их в то время назвать было нельзя.

Что касается армии, то ей вообще не следовало вмешиваться в это дело. И хотя в Москве и было объявлено чрезвычайное положение, и Московский гарнизон (т. е. части Московского военного округа) был обязан, согласно существующему плану, взять важнейшие объекты столицы под охрану, что формально и было выполнено, но в сложившейся обстановке (и это руководству ГКЧП надо было чувствовать) войска в Москву вводить было нецелесообразно.

Что же касается воли, клятвы и присяги «защищать до конца советское социалистическое государство СССР», то Вооруженные Силы Советского Союза свою преданность народу и способность защищать Отечество доказали и в Великой Отечественной войне, и в других вооруженных конфликтах.

А вот если бы руководство КП РСФСР в те тяжелые дни не продолжало свой отпуск на юге до конца августа, а сразу бы приехало в Москву и помогло местным партийным органам разобраться в обстановке и приняло бы необходимые меры, то у В. Никифоровой не было бы того удивительного вопроса, который она задала: «Но и ЦК КПСС и КП РСФСР, штабы наши действовали неуверенно. Член горкома рабочий Федор Егорович Кулешов, услышав обращение ГКЧП, кинулся в горком, а секретарь горкома его охладила: спокойно, не надо паники, провокаций. О каких провокациях речь? Коммунист, рабочий пришел в свой штаб — понять, что происходит, помочь». На это Геннадий Андреевич отвечает: «Были издержки. Все-таки партия привыкла действовать, получив команду сверху».

Верно! Так вот и надо было дать такую команду сверху! В Москве коллективы нескольких заводов были готовы к выполнению этой задачи. Кстати, армия по своему положению обязана действовать, только получив команду сверху, а «верх» — Верховный Главнокомандующий, президент страны. Президента не было, а ГКЧП не смог дать такую команду, да и не следовало ее давать. А вот дружинникам из рабочих коллективов это надо было сделать.

Хотя событиям августа 1991 года и их причинно-следственным связям (т. е. чем это выступление было вызвано) и посвящается в «Неповторимом» целая книга, но целесообразно об этом сказать еще раз. Во-первых, потому что социально-политическая ситуация сегодня в стране все-таки скверная. Во-вторых, потому что силы, которые считают себя демократическими и которым власть в руки попала чисто случайно (из-за непростительной неповоротливости ГКЧП) продолжают утверждать, что они действовали правомерно, а фактически они действовали антиконституционно. Наконец, в-третьих, остается «дубовая» позиция СМИ. Они как освещали ложно события в августе 1991 года, так и сегодня продолжают искажать истину, как фальсифицировали 10 лет назад показ по телевидению суть происходившего, рассказывая обо всем со «своей» точки зрения, так и продолжают талдычить в том же духе. Может, из персонажей добавился только Станкевич, который много лет скрывался в Польше по причине преследования по уголовному делу, а сейчас в Москве, т. к. объявлена амнистия таким преступникам, как он.