Неповторимое. Том 1

В это весьма противоречивое, очень сложное время и в до предела накаленной обстановке командиром нашего 100-го гвардейского стрелкового полка был назначен полковник М.И. Шапошников. Это был умный, очень внимательный и глубокий человек. Каждое его распоряжение было продуманным, никогда не отменялось, а только корректировалось, если того требовала оперативно-тактическая обстановка. Особо бросался в глаза (на фоне других) его метод управления – ни одно распоряжение, независимо от накала обстановки, не отдавалось с надрывом. Наоборот, чем сложнее была ситуация, тем спокойнее становился наш комполка. Однако действовал всегда твердо и решительно. И еще одна замечательная его черта – исключительная внимательность. Вот пример. Один из батальонов попал в крайне тяжелую ситуацию – перекрестным огнем противник полностью простреливал местность, где залегли наши подразделения. Единственный выход – это зарыться возможно глубже в землю. Но ведь надо же наступать! Командир батальона по радио прямо открытым текстом дает мне координаты трех ДЗОТов, которые не дают поднять головы. Два из них – перед фронтом батальона – я подавил сразу. Но с третьим, самым опасным, ситуация складывалась крайне тяжелая – наша пехота подползла к нему буквально на 100–120 метров, и дальше – ни шагу. Пришлось пристреливать не классическим способом (брать в «вилку» и т. д.), поскольку можно было ударить по своим, а постепенно, с дальних рубежей на территории противника подтягивать разрывы к блиндажу как бы с тыла. Наконец мне удалось сделать это. Однако возникла другая опасность. По законам баллистики и тактико-техническим данным системы и боеприпасов мина могла значительно отклониться, плюс некачественный или сырой заряд – и беда неизбежна: разорвавшись в боевых порядках своих войск, мина унесла бы и жизни многих наших бойцов, и морально-боевой дух оставшихся в живых. Что может быть хуже, когда свои стреляют по своим? И все-таки надо было рисковать и стрелять. Другого выхода не было – противник хоть и не применял артиллерию и минометы по нашей пехоте по той же причине непосредственного соприкосновения, но пулеметным огнем продолжал выбивать личный состав. И я пошел на риск. Сосредоточив огонь всей батареи на этом опасном ДЗОТе, «подтянув» разрывы каждого миномета, дал залп фугасными минами. Лишь одна мина отклонилась и взорвалась на нейтральной полосе, не причинив нам ущерба (взрыв фугасного снаряда или мины любого калибра для открытой пехоты не имеет особой опасности). Эффект был исключительный. Я дал команду дать еще три залпа. ДЗОТ заглох, а пехота с криками «ура!» бросилась вперед. А потом, ведя впереди пехоты в 300–400 метрах неподвижный заградительный огонь то на одном направлении действия одного батальона, то перенося этот огонь на другое направление, обеспечил продвижение пехоты и, к всеобщему нашему удовлетворению, сделал доброе дело. Один из моих разведчиков, когда фактически «узел» был уже развязан, сказал:

– Товарищ старший лейтенант, скажу честно, мы очень боялись и очень переживали, не дышали, ожидая результата. Только сейчас наступило облегчение.

Командир 1-го батальона, который наступал в центре, как раз на опасный ДЗОТ, вызвал меня по радио и поблагодарил нас. А через несколько минут звонит командир полка полковник М.И. Шапошников:

– Товарищ Варенников, это была блестящая стрельба. Я благодарю вас и весь личный состав батареи с выполнением боевой задачи на высоком уровне. Спасибо вам.

Конечно, услышать такие слова от командира полка на войне, да еще в горячие минуты боя, – это выше всякой награды. Улучив момент, я по телефону передал старшему на батарее слова командира полка и поручил довести их до каждого расчета отдельно, а выдастся пауза – построить батарею и объявить благодарность полковника Шапошникова всему личному составу. После чего я объявил благодарность тем, кто был со мной на НП. А вслед за этим послал одного разведчика и одного связиста с двумя катушками кабеля вперед, указав им точку – куда выдвинуться и где обосновать новый НП. Это место было приблизительно в центре наступления полка ближе к линии цепи наступающей пехоты.