Неповторимое. Том 1

Я все подробно рассказал, что было и что я предлагаю. Федор Васильевич в сердцах выругался (мне от этой «солидарности» стало даже легче), затем упорно начал названивать всем кадровикам – армейскому, окружному, в Сухопутные войска. Добравшись до начальника Управления кадров Сухопутных войск и поздоровавшись, Федор Васильевич степенно начал докладывать:

– Костя, вот у меня в кабинете командир полка нашей дивизии подполковник Варенников. Человек только принял полк, взялся с охотой за работу и никуда, ни в какие Ракетные войска переходить не намерен, а вы его вызываете к Главкому на беседу.

Я, естественно, не слышал, что говорилось на другом конце провода, зато комдив распалялся все больше:

– О каком списке может идти речь, если он не давал никакого согласия? Доложи маршалу, что Варенников не желает…

– ?

– Ну, почему я должен ему звонить? Ты же начальник Управления кадров, твои ребята затеяли все эти дела, ты и передоложи.

– ?

– Ну хорошо, хорошо. Где сейчас маршал? У себя? Буду звонить, но тебя прошу поддержать.

Положил трубку, закурил, поворчал на наших общих «друзей» и начал опять звонить. Оказывается, он звонил непосредственно Главкому Сухопутных войск Р.Я. Малиновскому.

– Товарищ Маршал Советского Союза, докладывает командир 67-й стрелковой дивизии Северного военного округа генерал-майор Чайка…

– ?

– Так точно, Герой Советского Союза. Товарищ маршал, вынужден обратиться непосредственно к вам потому, что кадровики сказали, что решить можете только вы. У меня в дивизии командует одним из полков подполковник Варенников. Всего два месяца, как принял полк и выполняет свой долг отлично. Кадровики беседовали с ним на предмет перехода в Ракетные войска Сухопутных войск. Он категорически отказался. Однако…

– ?

– Нет, он окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, а до этого был два года заместителем командира стрелкового полка…

– ?

– Да нет, товарищ маршал, он вот у меня в кабинете и никуда не хочет переводиться, просит оставить в полку.

– ?

– Спасибо, товарищ маршал.

– ?

– До свидания, товарищ Маршал Советского Союза.

У меня на протяжении всего этого разговора было напряжение максимальное. Как вы поняли, вопросительным знаком я обозначил в этом диалоге слова Главкома, слышать которые я не мог.

Только когда Федор Васильевич поблагодарил маршала, я понял, что все решено. Комдив, улыбаясь, довольный разговором, не торопился раскрывать его содержание. Наконец, медленно закурил и, отдаваясь во власть воспоминаний, начал:

– Родион Яковлевич знает меня давно. И по Великой Отечественной, и по войне на Дальнем Востоке, когда японскую Квантунскую армию гоняли по всему Китаю. Человек он внимательный. Видишь, как он рассуждает: «Ну, если офицер не хочет переходить на другую службу, тем более менять профиль своей специальности и просит, чтобы его не трогали, – пусть командует полком, это тоже важно». Так что всем можно успокоиться: и нам, и тем, кто хотел «вытолкать» тебя из дивизии.

Затем Федор Васильевич позвонил еще раз начальнику Управления кадров Сухопутных войск генерал-лейтенанту К. Майорову и передал ему решение главкома. Кстати, тот сообщил, что командир уже получил его. На этом эпопея с моим выживанием меня из этого полка закончилась.

На службе все шло вроде нормально. А вот в целом в стране было как-то тревожно. Хотя в то время «с нашей колокольни» не все было видно и не все можно было понять. Но то, что с Г.К. Жуковым обошлись несправедливо, – это факт! Конечно, сменивший его Малиновский – тоже фигура. Но это – не Г.К. Жуков. Очень важно будет и для нас, военных, и для страны в целом, какую линию поведет Малиновский.

Оказалось, что прогноз Сбитнева оправдался: в марте 1958 года на очередной сессии Верховного Совета СССР Хрущева утверждают Председателем Совета Министров. В том же году Никита Сергеевич едет в США. Но это произошло уже после того, как я оказался по долгу службы на полуострове Рыбачьем.

А случилось это мое назначение довольно интересно. В начале лета я отправил жену с малышами на юг, на море. Как, собственно, и многие другие – все тоже посылали семьи, в основном из-за детей, кто куда мог. Но на этот раз договорились, что моя семья возвращается в начале августа. Во-первых, потому, что во второй половине этого месяца будет сложнее с билетами. Во-вторых, нашему старшему сыну, который уже окончил 1-й класс, надо подготовиться к школе, адаптироваться, да и август в Заполярье, как правило, месяц хороший.

Как-то приезжаю со стрельбища. Уставший, но довольный – стреляли хорошо. А уставший потому, что был день и «ночь» на стрельбах (летом ночи нет). Заходит возбужденный Дубин. У него вообще от природы сильный румянец, сейчас же он полыхает, как помидор. Что-то произошло. Говорю: «Садись, рассказывай», а сам сделал вид, что мне вроде что-то известно.