Неповторимое. Том 1

1969 год начался для Советской страны нормально. Но потом два события (одно – областного, а второе – союзного масштаба) наложили определенный отпечаток на нашу жизнь. Первое – это несчастье, которое произошло на Архангельском бумажном комбинате: по неизвестным причинам в одном из цехов взорвалась огромная емкость с хлором, и десятки тонн ядовитой жидкости вытекли в развороченную стену. Несколько человек погибли сразу. Многие пострадали от отравления. Силами нашего корпуса пришлось принимать аварийно-спасательные меры (больше было некому). Обстановка была очень опасной, я лично выезжал к месту аварии и организовывал все работы, а затем наездом проверял ход проводимых работ. Удовлетворен был тем, что все спасатели и ликвидаторы последствий аварии использовали индивидуальные средства защиты. Однако сам я ими, в частности противогазом, не воспользовался, потому что это мешало отдавать распоряжения и управлять действиями наших подразделений. Но в том несчастье судьба над нами смилостивилась – стояли морозы под 40 градусов, а хлор кипит при температуре минус 38 градусов. То есть все находилось на пределе, а ветра почти не было. Небольшое дуновение тихо тянуло хлорное облако в сторону поселка, который был в 10 километрах.

А сам все-таки пострадал – надышался хлора, и у меня образовался отек легких. Состояние было тяжелым, но ложиться в госпиталь мне было нельзя. И все же дело мы довели до конца! А вот с легкими я, хоть и амбулаторно, еще возился несколько месяцев.

Второе событие обрушилось на нас в начале марта: неожиданно для всех произошло кровавое столкновение советских пограничников с китайскими войсками на реке Уссури в районе острова Даманский.

К этому году в связи с курсом, который был взят китайским руководством, Китай впал в глубокий политический и экономический кризис. Он сопровождался фактически и международной изоляцией. Конечно, при определенных условиях обострения между Китаем и Советским Союзом можно было избежать. Но этого не произошло.

В то время наш бывший командарм по Северу Олег Александрович Лосик, будучи генерал-полковником, уже второй год командовал войсками Дальневосточного военного округа. Все очень внимательно следили за ходом столкновений в районе острова Даманский (а позже – в районах Казахстана – Тасты и Жаланашколь). Нерешительность наших пограничников и тягучий характер действий разжигал у китайской стороны агрессивные намерения. В итоге не было ни победителей, ни побежденных. Все затухло. А генерал-полковника О.А. Лосика министр обороны назначил начальником Военной академии бронетанковых войск. Видно, ему действительно больше подходила педагогическая деятельность. На этом поприще в 1975 году Лосик получил звание маршала бронетанковых войск.

А Даманский оставил у нас, у военных, темный след в душе.

Есть, к сожалению, в нашей истории и царского, и советского, и тем более нынешнего периода такие эпизоды боевой жизни, вспоминать о которых не хочется. Но если обстоятельства вынуждают тебя к этому, то ты делаешь это со вздохом и большим сожалением.

Вот такой же эпизод и с Даманским.

Конечно, не генеральское это дело разбираться, как ведет боевые действия рота или батальон, но во время войны всегда на самом остром участке у нас в 138-й стрелковой дивизии появлялся Иван Людников – командир дивизии, а в 35-й гвардейской стрелковой дивизии – Иван Кулагин – тоже командир дивизии и тоже генерал. А вспомните Жукова! Он был в начале войны генералом армии, а в 1943 году уже маршалом, и, когда требовала обстановка лично увидеть события, чтобы принять правильное решение, он часами ползал на животе по переднему краю. Жуков принимал решения и управлял боевыми действиями с глубоким знанием ситуации, а в итоге приводил войска к решительной победе.

Помня об этом, я поступал так же и в Афганистане (да и в других странах), в частности во время организации штурма укрепленного района – крепости Джаварра на границе с Пакистаном (округ Хост).

Был генералом армии, но тоже «лазил» там, где на первый взгляд можно было бы обойтись без генерала. Но это на первый взгляд. А фактически обстановка требовала личного изучения ситуации.

Видно, обстановка в районе Даманского тоже требовала личного и решительного вмешательства руководства.

Летом 1969 года меня начали «беспокоить» кадровые органы Ленинграда, а затем и Москвы – какая обстановка, все ли в порядке и т. д. Давали понять, что может быть поднят вопрос о моем передвижении. Но куда, кем, когда – все хранилось в тайне. Наконец позвонил Иван Перфильевич Потапов – заведующий сектором Сухопутных войск административного отдела ЦК КПСС:

– Мы получили на вас представление на должность командующего армией в Группу Советских войск в Германии. У нас возражений нет. И очевидно, вызывать вас в ЦК не будем. Я сегодня доложу руководству. У вас по этому поводу нет возражений?

– Нет, конечно. Спасибо. А как скоро это решится?

– В ближайшее время. Правда, есть некоторые препятствия. Но они устранимы.