Неповторимое. Том 2

При этом существующее правительство Афганистана давало гарантию обеспечения безопасности работы временного правительства и проведения выборов, подчеркивая при этом, что не будет возражать, если некоторые представители от оппозиции возьмут с собой необходимую личную охрану, о чем также можно будет договориться.

Принципиальная суть «политики национального примирения», несомненно, была приемлема для всех. Учитывая, что Наджибулла, уже будучи президентом Афганистана (это я забегаю вперед), на определенном этапе заявил, что он готов сложить с себя полномочия президента, если это положительно скажется на примирении, то можно себе представить, как реально близки были к цели те, кто действительно думал о стабилизации обстановки.

До нового 1987 года было проведено много различных подготовительных мероприятий. Причем идеей проведения в жизнь «политики национального примирения» были охвачены буквально все слои населения, в том числе воины армии, МВД и МГБ. К разъяснению существа этой политики подключились наши советские специалисты и весь личный состав 40-й армии. Все верили и надеялись, что наступил переломный этап, затянувшаяся война закончится, народ наконец облегченно вздохнет и начнется мирная жизнь. 3 января 1987 года принимается декларация «О национальном примирении в Афганистане», в которой говорится, что с 15 января 1987 года «политика национального примирения» вступает в силу и что все без исключения обязаны ее выполнять. Документ гласит: прекращаются все виды боевых действий, запрещается ведение огня из всех видов оружия; все войска возвращаются в пункты постоянной дислокации и приступают к учебе по программам мирного времени; в случае обнаружения вооруженного отряда мятежников, если достоверно подтверждается, что этот отряд никакой агрессивности не проявляет и опасности не представляет – огневые удары артиллерии и бомбо-штурмовые действия авиации по ним не применять; основные усилия армии МВД и МГБ будут сосредоточены на охране важнейших объектов, прикрытии государственной границы и обеспечении проводки колонн с грузами по основным магистралям. Создается механизм претворения в жизнь «политики национального примирения» – чрезвычайные комиссии на всех уровнях: кишлак – волость – уезд – провинция – столица. В Кабуле находилась Всеафганская чрезвычайная комиссия, которая являлась высшим органом примирения. Кроме того, созывались джирги (собрания) мира с широкими полномочиями. Они имели право перераспределять землю и воду, делить получаемую из Советского Союза гуманитарную помощь, распространять бесплатно товары и продукты питания, поступающие из Кабула (фактически это были товары и продовольствие в основном тоже из СССР), запрашивать различных специалистов, медицинскую помощь и лекарства. Но чаще всего джирга занималась умиротворением враждующих кланов и племен. Кстати, им же предоставлялось право проводить амнистию (в том случае, если осужденные давали гарантии о прекращении антинародной деятельности), призывать в армию, назначать народных судей. Священнослужители – муллы – брались на государственное содержание, им выделяли небольшие хорошие дома. Там, где результаты «политики национального примирения» были реальными, то соответствующий уезд или даже провинция объявлялись «зоной мира», и они получали от правительства большие материальные льготы. Во многих провинциях (в уездах и волостях) руководителями назначались (избирались) местные беспартийные авторитеты. Это укрепляло власть. Сюда съезжались афганцы различных убеждений. Особо ярким примером «зоны мира» был Герат.

Как же отреагировала на все это оппозиция?

Прежде чем ответить на этот вопрос, зададим еще один: могла ли оппозиция рассматриваться сама по себе? Была ли она независимой? Нет, она была инструментом правящих кругов США, которые преследовали в этом регионе свои цели.

Могла ли надеяться оппозиция на то, что при самом лучшем, в ее пользу, раскладе сил во время голосования, а также при полном соблюдении положения о выборах она получит уверенное большинство? Нет и нет, ибо за многие годы войны народ уже разобрался, откуда исходит зло и откуда исходит добро. Могли ли США хотя бы гипотетически представить, что они с проведением в жизнь «политики национального примирения» смогут достигнуть своей цели, что Афганистан будет настроен проамерикански? Конечно нет. Наоборот, на территории Афганистана народ был настроен против США.

Понятно, почему на Западе в целом, и особенно в Пакистане, а также в Афганистане через заброшенных сюда провокаторов, сеявших слухи на базарах, в дуканах и других общественных местах распространялись всевозможные ложные измышления, будто «политика национального примирения» – это всего лишь уловка Советского Союза и его марионеток в руководстве Афганистана, чтобы увести народ Афганистана в сторону от главной цели. А цель они ставили: сначала ликвидировать в Кабуле и во всех провинциях «антинародный» режим и только потом можно говорить, мол, о выборах.