Неповторимое. Том 2

Лаек согласился с этими доводами. Однако выразил сомнение в том, что А. Шах и ему подобные смогут сесть за стол переговоров (хотя афганские товарищи еще и не пытались предложить это), так как надеются на то, что отсутствие единства в НДПА приведет к уничтожению партии и это облегчит им захват власти…

В заключение мною были обозначены вопросы, связанные с продолжением укрепления армии, как гаранта защиты интересов народа Афганистана.

Варенников.

Январь 1988 г.».

Проблема порядка и способов вывода наших войск, а также одновременного контроля за действиями оппозиции на территории Пакистана начала занимать фактически главное место во всех наших ежедневных делах. Остальное как-то было отодвинуто в сторону. А жизнь продолжалась. Страна оставалась в состоянии гражданской войны, поэтому шли боевые действия. Экономика же и политическая жизнь тем не менее пульсировали. Проходили различные спланированные визиты. Но случались и неплановые. Например, в Афганистане вдруг появился крупный американский бизнесмен А. Хаммер. И, что меня особо удивило, он приехал в советское посольство и пробыл там фактически весь день. Наш посол Николай Григорьевич Егорычев позвонил мне и пригласил приехать «для компании». Прибыв в посольство, я уже застал там Хаммера – он приехал раньше. Мы познакомились. Кроме помощника, с ним был еще сотрудник американского телевидения, который сопровождал его и делал телесъемки. Как позже оказалось, они были друзьями и их дома расположены по соседству. Хаммер был не по годам живым и разговорчивым. Фактически он вел всю беседу, которая длилась несколько часов, – вначале в гостевом зале за журнальным столиком (где ему поставили по его просьбе бутылку водки и рюмку – он периодически делал глоток водки и закусывал только хлебом), а затем беседа перекочевала в обеденную комнату. Затрагивались многие темы, но больше всего он говорил о России, о Советском Союзе. Возможно, потому, что с нашей страной он был связан чуть ли не с первых дней ее существования. Как мне показалось, он искренне гордился личным знакомством со многими нашими партийными и государственными деятелями. Кстати, он подарил мне свою большую книгу с дарственной надписью. В ней оказалось немало интересных фотографий. Например, подаренная ему Владимиром Ильичом Лениным. На лицевой ее стороне значилось: «Товарищу Арманду Хаммеру от В. Ульянова (Ленина)». Есть снимки с Хрущевым, Косыгиным, Громыко, Микояном, с Брежневым – два снимка, с Фурцевой, с советским послом в США Добрыниным, с Черненко, дважды – с Горбачевым. И еще ряд фотографий с советскими гражданами – медиками, учеными и т. д. Естественно, на фотографиях были Рейган, Картер, Тэтчер, Индира Ганди, Миттеран и другие. И везде рядом с ними, как правило, улыбающийся Хаммер. Но фотографии, связанные с Россией и СССР, занимают почти половину книги. Среди них есть и снимки, сделанные во время похорон Брежнева и Черненко. Разумеется, в Россию его тянет тоска отнюдь не по Родине, а по не свершившимся полностью программам выкачивания добра (хотя он и прихватил достаточно много, особенно произведений искусства), а также стремление и сейчас, даже в свои девяносто лет, пробить новые программы, например, в области химии (в США химические производства развивать не разрешают по соображениям экологической безопасности). Однако мне было совершенно неясно, зачем понадобилось такому деятелю в октябре 1988 года мчаться в пылающий Афганистан?!

Просто так эти люди не летают. Ясно, что движущей пружиной была корысть. Прилетел на своем лайнере, провел зондаж, оценил обстановку и улетел, сделав для себя выводы, прежде чем вкладывать деньги.

Встреча с Армандом Хаммером – один из многих небольших эпизодов в моей афганской эпопее. Конечно, главным содержанием моей афганской жизни было проведение военно-политических мероприятий.

В период моего пребывания в Афганистане был проведен целый ряд интересных и сложных операций с участием командующих 40-й армии генералов Генералова, Родионова, Дубынина, Громова и ряд операций с моим участием. Немало операций было проведено командармами Тухариновым, Ткачом и Ермаковым. Но это еще до меня.

Конечно, операция операции – рознь. Одни не оставили никаких воспоминаний. Другие же никогда не поблекнут. Для меня особо памятны операции в Кунарском ущелье, при штурме базы Джавара, на Парачинарском выступе, в районе Кундуза, западнее Герата (до базы Кокари-Шашари на иранской границе), в горном массиве Луркох, в районе Лашкаргаха, в провинции Кандагар и непосредственно за Кандагаром. Об операциях в Кунаре и штурме Джавары я уже рассказывал. Не менее интересны и все остальные, но я их описывать не буду, остановлюсь лишь на некоторых фрагментах операции в Кандагаре.